Орфей и эвридика действующие лица. Орфей продолжает вести Эвридику за руку, не оборачиваясь к ней лицом

На длинные волосы 25.01.2024

На длинные волосы

Лекции по музыкальной литературе : Глюк

Премьера оперы прошла под управлением автора 5 октября 1762 года в венском городском театре. Первая реакция слушателей была сдержанной: композитора упрекали в том, что «страсти выражены недостаточно сильно». Позднее (в 1774 году) Глюк значительно переработал партитуру «Орфея» для его постановки в Париже .

Отличия парижской редакции :

партия Орфея понижена в тесситуре для тенора (в итальянском варианте она была предназначена для альта-кастрата);
это привело к существенной перестройке тонального плана;
значительно переработаны речитативные диалоги;
заметно обогащена инструментовка;
в соответствии с традициями французской оперы включено большое количество балетных номеров.

Сюжет, особенности либретто

Древнегреческий миф об Орфее является одним из старейших оперных сюжетов . Эта «вечная» тема привлекла Глюка и его либреттиста Раньери Кальцабиджи глубоким идейным смыслом:

мыслью о волшебной силе искусства;
идеей беззаветной верности;
идеей столкновения человека с судьбой.

В отличие от многих либреттистов, слишком свободно обращавшихся с древними мифами (включение побочные сюжетных линий и новых героев нередко искажало мифологический сюжет до неузнаваемости), Кальцабиджи строго придерживался основной линии предания об Орфее, не загромождая его никакими побочными эпизодами. Единственное отступление от мифа связано с развязкой: вместо гибели главных героев опера завершается счастливым финалом. Действующих лиц всего трое - Орфей, Эвридика, Амур (Эрос).

Особенности структуры

В «Орфее» Глюк принципиально отказался от традиционного номерного строения итальянской оперы-seria, от чередования речитативов с развернутыми и внутренне замкнутыми виртуозными ариями «концертного» стиля. Три действия его оперы состоят из сцен . Это крупные построения, в которых небольшие ариозо, речитативы, танцевальные пантомимы, хоровые и оркестровые эпизоды естественно сменяют друг друга, создавая впечатление непрерывного жизненного процесса. Композитор стремится подчеркнуть внутреннее единство этих сцен, используя репризные повторения музыкальных тем, интонационные и тональные связи.

Сами действия расположены симметрично: 1 и 3 разворачиваются в мире живых людей, 2-е, центральное, действие происходит в царстве мертвых.

1 действие

Первое действие состоит из 4-х сцен.

1-я сцена - траурная: несчастье уже свершилось, Орфей и его друзья (пастухи и пастушки) оплакивают Эвридику. Вся сцена, начинающаяся шествием хора при открытом занавесе, напоминает величественный хоровой пролог в античной трагедии. Именно хор выражает настроение Орфея, сопереживает ему в горе («как мы плачем, другу вторя…» ). Ясный гомофонный склад, аккордовое изложение, медленный темп, минорный лад, опора на интонации вздоха - все эти характерные признаки lamento направляют внимание слушателя на господствующий в опере образ мольбы и скорби. Мерная поступь басов оркестра воссоздает ритм погребаль-ного шествия.

В музыку хора трижды включается горестное восклицание Орфея: «Эвридика!» Композитор нашел для него удивительно простую и естественную интонацию нисходящей октавы, пол-ностью лишенную какой-либо ложной патетики.

Подобно рефрену в форме рондо, музыка хора повторяется трижды, объединяя всю сцену. Роль эпизодов выполняют горестные речитативы Орфея, умоляющего спутников оставить его одного, а также балетная пантомима - возложение венков на гробницу Эвридики. Хореографический эпизод, таким образом, не только украшает действие, но и деятельно в нем участвует. Его музыка носит пасторально-просветленный характер.

2-я сцена - «сцена с эхом». Оставшись один, Орфей неутешно рыдает. Тщетно умоляет он Эвридику вер-нуться: ему отвечает только эхо. После порывов отчаяния Орфей настойчиво пытается овладеть собой. Борьба противоречивых чувств выразительно передана в чередовании речитативных и ариозных разделов, которые вновь образуют рондообразную композицию:

ариозо речитатив ариозо речитатив ариозо

В ариозных разделах трижды проводится одна и та же лирическая кантилена в пасторальной тональности F-dur («Где ты, любовь моя» ). Светло-элегической мелодии ариозо контрастно противопоставлены драматические минорные речитативы, подчеркнутые печальным тембром гобоя (имитация эха). Третий, самый патетический, речитатив содержит завязку драмы: в душе Орфея рождается решимость любой ценой вернуть к жизни свою любимую.

В момент кульминации внезапно появляется Амур - 3-я сцена . Обещая Орфею поддержку всемогущих богов Олимпа, он сообщает ему роковое условие: Орфей не должен смотреть на Эвридику, пока они не покинут царство мертвых; иначе Эври-дика навсегда останется во власти смерти. Эта сцена носит «вставной» характер, она наименее интересна с драматургической точки зрения.

4-я сцена - большой аккомпанированный речитатив Орфея: исполнен-ный решимости преодолеть все испытания, он готов следовать воле Зевса. Таким образом, в I действии содержится драматургическое развитие от состояния душевной подавленности к мужественной готовно-сти бросить вызов судьбе.

2 действие

Оркестровое вступление ковторому действию передает зловещую атмосферу, в которой будет разворачиваться его 1 сцена. Она происходит на берегах реки смерти Стикс, в преддверии Аида, куда в поисках Эвридики попадает бесстрашный Орфей. Ему преграждают путь безжалостные фурии.

Сцена Орфея с фуриями - самая интересная, новаторская во всей опере - строится на чередовании хорового и сольного пения. Это диалог грозных, неумолимых возгласов демонов и фурий с трогательными жалобами Орфея, все более сближающийся «в пространстве». Противопоставление двух ярко контрастных сфер олицетворяет конфликт «человека и рока». Каждая линия - человеческая и роковая - имеет свое внутреннее единство.

Партия Орфея выдержана в духе lamento. На этот раз она не содержит каких-либо повторений: каждое из трех его ариозо - это новая ступень в развитии единого образа. Его мольбы звучат все более настойчиво, взволнованно, порывисто, то есть разрастаются в своей силе. Масштабы же их, наоборот, сжимаются. Ускоряется темп, мелодическая линия все более насыщается секундовыми интонациями вздоха, учащается ритмическое сопровождение, более частой становится смена гармонии, мелодические фразы - более короткими.

Для характеристики фурий Глюк также использует вполне сложившиеся, традиционные приемы, принятые для сцен заклинаний, загробных явлений: суровость общего колорита, мощные хоровые унисоны на фоне зловещего тремоло струнных, ровное движение, простые «чеканные» ритмы, острые гармонии (ум.VII7), мрачные оркестровые краски. Все это символизи-руют непреклонную решимость, с которой обитатели Аида противостоят любой попытке смертного про-никнуть в их царство.

Еще более устрашающе звучит второе проведение хора: аккордовую ткань проре-зают воющие глиссандо струнных, они изображают злобный лай подземного стража - чудовищного трехглавого пса Цербера. Сурово-величавую музыку хоров разделяет неистовая пляска фурий с вне-запными акцентами и стремительными оркестро-выми пассажами. Однако фурии не могут долго проти-востоять волшебной силе искусства Орфея; они постепенно проникаются сочувствием к его судьбе. Чем настойчивее звучат мольбы Орфея, тем более мягким, умиротворенным становится пение хора, оно словно «очеловечивается».

Таким образом, обе линии развиваются по-разному: партия Орфея - как восходящая, побеждающая, партия духов - как нисходящая, постепенно уступающая в борьбе. По-существу, Глюк использовал новый, подлинно симфонический прием развития - постепенную трансформацию первоначальных образов, в процессе которой происходит их сближение.

Первую картину завершает грандиозная пляска фурий. Этот развернутый танцевально-сим-фонический эпизод был полностью перенесен компо-зитором в парижскую редакцию оперы из балета «Дон-Жуан».

Наконец фурии исчезают, открывается чарующий пейзаж Элизиума - обители безгреш-ных блаженных душ, где происходят следующие три сцены 2-го действия (cо 2й по 4ю). В них господствуют образы неземного покоя и умиротворения. Дикие пляски фурий уступают место плавному хороводному движению райских теней. Из трех балетных номеров выделяется средний, идущий под аккомпанемент знаменитого соло флейты. Он приобрел широкую известность в многочисленных обработках для разных инструментов под названием «Мелодия» Глюка.

3 действие

Третье действие оперы также делится на два контрастных раздела. В первом разворачивается психологический конфликт в душе Орфея, связанный с борьбой между любовью и нравственным долгом (принятым обетом). Эвридика не может понять причину его мнимой холодности. Их диалог отмечен неуклонным ростом напряжения.

Далее все внимание переключается на Эвридику. Ее речитатив и ария (единственная во всей опере) своим страстным порывом и волнением предвосхищают бурные образы ранних сонат Бетховена . Сольная сцена стремительно приближается к роковой развязке: презрев запрет, Орфей оборачивается и … снова теряет любимую. Он готов умереть, чтобы навек остаться с Эвридикой в царстве мертвых. Глубокая нежность и любовь Орфея находят воплощение в музыке его знаменитой арии - «Потерял свое я счастье» . Мелодия арии многими образными и интонационными нитями связана с начальными сценами оперы (в частности, интонация соль-до-до-си явно напоминает о первом хоре пастухов и пастушек, а форма арии - рондо - сближает ее со второй, сольной сценой I действия).

Второй, заключительный раздел 3-го действия представляет собой праздничный эпилог в храме Амура, который вновь оживляет Эвридику, вознаграждая Орфея за его безграничную верность. Лирическим центром этой сцены, следующей традициям придворного спектакля, является трио главных героев (последний выход «под занавес»).

Парижская редакция «Орфея» легла в основу «смешанной» редакции . Партия Орфея, предназначенная для известной французской певицы Полины Виардо, была транспонирована в первоначальную контральтовую тесситуру.

Оперы Я. Пери, Дж. Каччини, К. Монтеверди, Р. Кайзера, И.К. Баха, Й. Гайдна, кантаты Дж.К. Перголези и Г. Берлиоза, мелодрама Е. Фомина, балет И. Стравинского, оперетта Ж. Оффенбаха, рок-опера А. Журбина.

В контрастной середине арии воплощены светлые воспоминания Эвридики.

В парижской постановке творение Глюка заканчивается аллегорическим балетом «Триумф любви» в традициях большой французской оперы.

Миф об Орфее и Эвридике – история о всепобеждающей силе музыки, перед которой бессильна даже смерть – занимает особое место в истории оперного жанра. Это не просто сюжет, ставший основой множества произведений – к нему обратились два композитора, один из которых создал оперу, а другой спас ее. Первым был Джакопо Пери, вторым – .

Надпись под бюстом композитора, установленного в фойе Парижской оперы, гласит: «Он муз поставил над сиренами». И действительно, трудно точнее определить то, что сделал Глюк в опере. В то время, когда он жил и творил, в опере действительно властвовали «сирены» – примадонны, демонстрировавшие вокальную виртуозность, иной раз в ущерб драматургии. Но не только это стало причиной кризиса оперы-seria: сформировавшись как жанр в рамках барокко с его аллегоричностью и преувеличенной изысканностью, она переставала удовлетворять публику в эпоху Просвещения. Суть проблемы особенно отчетливо выступает в трудах философов-просветителей – например, Жан-Жак Руссо призывал вернуться к простоте и откровенно насмехался над оперой, где «боги танцуют, черти танцуют… танцуют даже вокруг могил». У оперы-seria уже появился сильный конкурент в лице комической оперы. В таких условиях реформа Глюка стала для жанра спасением, обеспечив выживание оперы-seria и развитие в новых условиях.

Основные положения своей оперной реформы композитор сформулировал в предисловии к опере «Альцеста», но на практике они были применены несколькими годами раньше – в опере «Орфей и Эвридика», созданной в 1762 г. на либретто Раньери де Кальцабиджи. Первым положением было требование возвышенных идей, которыми должна быть проникнута опера; применительно к «Орфею» – это подвиг во имя любви. С идейной насыщенностью связан даже счастливый конец, отсутствующий в мифе – это вовсе не было уступкой вкусам современной автору публики. Оперы с трагическими финалами тогда тоже создавались, и их было не так уж мало. Но счастливая развязка осмысливалась особым образом – например, в трактате монаха Антонио Планелли «Об опере» она трактовалась как символ превосходства цивилизации и христианской морали над жестокостью и воинственностью языческой Греции. Для Глюка же финальное появление Амура и счастливый конец истории Орфея и Эвридики становится естественным выражением главной идеи – торжества любви и справедливости. Современники прекрасно поняли это, судя по словам в одной из рецензий: «Проступок, вызванный любовью, никто не может исправить лучше, чем бог любви… И разве добродетельный Орфей – а таким он постоянно предстает перед нами – не заслужил счастливой судьбы?»

Другим положением реформы был отказ от внешних эффектов в пользу драматургической оправданности каждого приема – и опять же, это не требовало от композитора конфликтов с пристрастиями современной ему публики. Зрители любят балетные сцены? Пусть будет балет – но он станет органичной частью действия: так появляется эффектная, но прекрасно вписывающаяся в сюжет пляска фурий (правда, в первой редакции оперы ее всё же не было). Драматургически оправданными оказываются даже те моменты, которые на первый взгляд способны вызывать недоумение – например, яркая до-мажорная увертюра, которая, казалась бы, совсем не соответствует трагическим событиям оперы. Но «Орфей» Глюка (в отличие, например, от «Орфея» ) начинается с «высокой точки»: никаких идиллических сцен – Эвридика уже мертва, ее оплакивают. Скорбная увертюра снизила бы трагический пафос этой сцены, и композитор создает увертюру, оттеняющую ее печаль. Кроме того, характер увертюры соответствует образу героя-победителя, а не страдающего героя. Такую же функцию выполняет мажорная ария («Потерял я Эвридику»), звучащая в самый безнадежный момент, когда Орфей лишается последней надежды – эта ария с ее подчеркнутым спокойствием и мажорным ладом живописует душевное величие героя.

Из предыдущего положения закономерно вытекают другие: отказ от тормозящих действие арий da capo в пользу более свободных форм, сближение мелодизированного речитатива с арией, активное участие хора в действии. Яркий пример этих положений в действии – сцена Орфея с фуриями, в которой хоровое пение перемежается ариями героя, и все эти номера в целом образуют развернутую драматическую сцену.

Премьера оперы состоялась в Вене в октябре 1762 г., она была приурочена к именинам императора. Опера имела успех, в рецензиях отмечалось, что в ней «всё выражено языком нежного страдания без чрезмерной напыщенности». В 1774 г. в Париже опера была поставлена в новой редакции, которая значительно отличалась от венской. Партия Орфея была поручена не альту-кастрату, как прежде, а тенору. Появились балетные сцены – пляска фурий, танцы блаженных теней. Появился и самый известный фрагмент оперы – проникновенное соло флейты, живописующее Элизиум, которое нередко исполняется отдельно под заглавием «Мелодия». Третья редакция «Орфея и Эвридики» появилась через много лет после смерти Глюка – в 1859 г., создал ее . В этой редакции партия Орфея поручена женскому голосу – меццо-сопрано.

Для дальнейшей работы сайта требуются средства на оплату хостинга и домена. Если вам нравится проект, поддержите материально.

Действующие лица:

Орфей контральто
Эвридика сопрано
Эрос сопрано
Блаженная тень сопрано
Хоры пастухов и пастушек, демонов и фурий, блаженных теней.

АКТ 1

Гробница Эвридики в уединенной роще.

СЦЕНА 1

Орфей в глубокой скорби припал к гробнице; его лира на земле. Хор пастухов и пастушек окружает гробницу.

(Мимическая сцена: траурные обряды вокруг гробницы.)

Хор

Ах! грустно ветер
мирт колышет…
Эвридика! Если слышит
тень твоя в тиши лесной,
как мы плачем, другу вторя,
сжалься, сжалься! Слёзы горя,
слёзы горя
по тебе льём рекой,
по тебе мы льём,
льём рекой!

СЦЕНА 2

Орфей один.

Орфей

Где ты, любовь моя?
День целый кличу я
твой образ нежный,
твой образ нежный!
Когда же гаснет день,
вновь слышит ночи тень
зов безнадежный,
зов безнадежный,
зов безнадежный…

Эвридика! Эвридика!
Милый друг мой!
Где скрылась ты теперь?
Твой супруг,
в безутешной тоске, вне себя,
заклинает природу
и умоляет небо,
но ветер, ах! уносит стоны сердца,
уносит стоны сердца…

Здесь, в пустыне долин,
всё брожу я один…
Мне лес внимает,
мне лес внимает…
Состраждет эхо мне
и тайно в тишине
клич повторяет,
клич повторяет,
клич повторяет…

Эвридика! Эвридика!
Везде звучит имя твоё:
в лесу, средь холмов и утёсов…
На угрюмых стволах и на юных побегах
я вырезал слова рукой моей дрожащей:
«Эвридики уж нет, а я живу ещё!»
Боги, верните жизнь ей,
иль мне пошлите смерть!

Ах, безумно любя,
жить ли мне без тебя
сердца страданьем,
сердца страданьем?..
Печали вняв моей,
скорбит со мной ручей
тихим журчаньем,
тихим журчаньем,
тихим журчаньем…

О царство мрачное теней!
О страшный Ахерон и его злые слуги!
Вам в чертогах своих подземных
сам грозный бог Плутон повеленья даёт!
Нет жалости у вас
к красоте дней весенних!
Вы лишили меня
моей подруги нежной!
Даже вспомнить нет сил!
Ужель прелестный, юный возраст
не мог её спасти
от смерти роковой?
Но, тираны, у вас Орфей её похитит!
Я проникнуть хочу на брега Ахерона…
Мой напев и мой плач
усыпят вашу злость…
Для борьбы довольно силён я,
и меня гнев ваш не страшит!

СЦЕНА 3

Орфей, Эрос.

Эрос

За верную любовь ты получишь награду,
доверься мне,
твой жребий растрогал богов.
В приют теней спуститься можешь:
ты найдёшь Эвридику
там, где властвует смерть!

Если нежной лиры услада,
если певучий голос твой
утишат гнев владык
этой тьмы роковой,
ты уведёшь её
из мрачной бездны ада,
ты уведёшь её
из мрачной бездны ада!

Орфей

Боги!
Я её найду!

Эрос

Орфей

Боги!
Я её найду!

Эрос

Но, чтоб добыть её,
исполнить ты твёрдо решись
то, что я тебе прикажу.

Орфей

Ах! что удержит страсть мою?
На всё душа моя готова!

Эрос

Богов веленье ты узнай:
на образ милой подруги
там, в аду, ты не должен
ни разу взглянуть,
или с нею навек
будешь ты разлучён!
Так повелел Зевес, благосклонный к тебе.
Будь достоин его щедрот!

Под маской молчанья
в груди затаи
любви трепетанья,

Да, кончатся скоро страданья твои!
Ты знаешь, Орфей:
кто робко вздыхает
пред милой своей
и чувства скрывает,
тот сердцу милей…
Кто робко вздыхает
пред милой своей,
тот всегда её сердцу милей…
Кто чувства скрывает
и робко вздыхает,
тот ей милей.
Под маской молчанья
любви трепетанья
и страсти желанья
в груди затаи,
и кончатся скоро страданья твои!

(Исчезает.)

СЦЕНА 4

Орфей один.

Орфей

(поражённый, после довольно продолжительного молчания)

Что слышу?
Что сказал он?
Эвридика моя! Она воскреснет!
Великий бог, бог милосердный,
поможет мне!
Но, увы! я не могу,
к жизни вновь возвращаясь,
милый образ обнять!
О бедный друг мой!
Милостив Зевс
и жесток вместе с тем! Слышу я
твой вопрос… и предвижу мой страх…
От одной только мысли
о безумном испытаньи
вся кровь стынет во мне…
Нет, решено!
Я хочу, — и да будет!
О бог любви!
Надеюсь я на тебя
в тяжкой доле:
сомненьем моим тебя
не оскорблю я!
О могучий Зевс!
Послушен я тебе!

(Молния и удар грома. Орфей быстро удаляется.)

АКТ 2

Дикая местность у врат ада.

СЦЕНА 1

Хор демонов и фурий, потом Орфей.

Хор

Чей это дерзкий дух
наш потревожил слух?
Кто смел явиться в ад
и в тьму подземных врат
свой бросить взгляд?

Пляска фурий.

Хор

Чей это дерзкий дух
наш потревожил слух?
Кто смел явиться в ад
и в тьму подземных врат
свой бросить взгляд?

Ужас в него вселит
Тартара грозный вид,
Фурий ревущий рой
и беспощадно злой
Цербера вой,
Фурий ревущий рой
и беспощадно злой
Цербера вой.

Ужас в него вселит
Тартара грозный вид,
Фурий ревущий рой
и беспощадно злой
Цербера вой.

(На вершине утёса появляется Орфей; медленно спускаясь, он постепенно приближается после каждой фразы.)

Орфей

(играя на лире)

Слёз поток из моих льётся глаз…
Сжальтесь…

Хор

Орфей

Хор

Орфей

…страшные тени!

Хор

Орфей

Мои мольбы и пени
неужель не тронут вас?..
Мои мольбы и пени
неужель не тронут вас,
неужель, неужель не тронут вас?

Хор

Нет!
Нет! Нет!

Орфей

К вам взываю я!
Слёз поток из моих льётся глаз…
Сжальтесь…

Хор

Орфей

Хор

Орфей

…страшные тени!

Что же тебя влечёт,
смертный, в страну теней?
Здесь мир страданья,
здесь стон, рыданья,
совести тяжкий гнёт,
море скорбей!

Что же тебя влечёт,
смертный, в страну теней?
Что?
Здесь мир страданья,
здесь стон, рыданья,
вопли, терзанья,
совести тяжкий гнёт!
Что же тебя влечёт
в море скорбей,
в страну теней?

Орфей

Мне не страшны ада страданья:
скорби моей не найти названья,
не найти названья!
Тех мук не знает ад,
что грудь мою тоской томят,
что грудь мою тоской томят!

Хор

О, слёзы жгучие,
песни могучие!
Наш укрощают гнев
эти созвучия,
неба напев!
О, слёзы жгучие,
песни могучие!
Наш укрощают гнев
эти созвучия,
неба напев!

Орфей

Сердце рвётся,
в песне льётся
и смягчит ваш лютый гнев…
Да, слезами
и мольбами
покорит вас мой напев!
Ах, слезами
и мольбами
покорит вас мой напев,
покорит вас мой напев!

Хор

Звуки манящие,
нежно звучащие,
мир приносящие!
Всех нас растрогал он,
гнев наш смирён…
Пусть же сойдёт он в ад,
нет на пути преград!
Голос певца пленил
сонмы подземных сил,
он победил!
Голос певца пленил
сонмы подземных сил,
он победил!
Пусть же сойдёт он в ад,
нет на пути преград!
Голос певца пленил
сонмы подземных сил,
он победил!
Голос певца пленил
сонмы подземных сил,
он победил! Он победил! Он победил!
Он победил! Он победил! Он победил!
Он победил!

(Во время этого хора адские врата открываются. Орфей прокладывает себе дорогу посреди призраков, очарованных его игрой и пением. Он входит в ад.)

Пляски фурий.

(Появляется первая группа адских духов. Они пляшут.)

(Появляется вторая группа адских духов. Они пляшут.)

(Совместная пляска обеих групп.)

СЦЕНА 2

Елисейские поля.
Сцена, сначала слабо освещенная как бы утренней зарёй, мало-помалу наполняется светом. Эвридика сначала одна, потом появляются группы блаженных теней.

(Появляется Эвридика; печальная, с блуждающим взглядом она тоскует в разлуке с другом.)

(Эвридика удаляется. Постепенно появляются блаженные тени и прогуливаются группами.)

Блаженная тень

Здесь селенья
счастья, забвенья,
тихих восторгов
прелестный приют;
здесь, улыбаясь,

Этот сад земных тревог не знает;
мирно здесь душа вкушает
покой отрадный в тишине,
и печаль навеки замирает
в этой дивной стране…

Блаженная тень, хор

Здесь селенья…
Здесь забвенье…
…счастья, забвенья,
тихих восторгов
прелестный приют;
здесь, улыбаясь,
блаженство и светлая радость живут…
здесь, улыбаясь нам,
блаженство и радость живут…

(Блаженные тени медленно удаляются, скрываясь за кустами направо и налево.)

СЦЕНА 3

Орфей, сначала один (медленно приближаясь из глубины сцены); потом блаженные тени (сначала невидимы).

Орфей

О лучезарный, дивный вид!
Повсюду кроткий свет разлит…
Что чудно так звучит?
Я слышу
в кустах щебетанье,
хоры птичьих голосов
и журчанье
ручейков…
Я слышу вздохи зефира…
Здесь всё вкушает
вечный блаженный покой…

Но Элизий дыханьем мира
не излечит души живой…

Лишь ты, образ милый, любимый,
лишь ты спасёшь меня
от скорби нестерпимой.

Взгляд твоих очей,
сладость речи твоей,
твой стан, лилея,
вот чем полны мечты Орфея!

Хор блаженных теней (невидимый)

К нам приди, в страну отрады!
Жди за верность высшей награды,
кубок счастья выпей до дна!
Твой желанный друг проснётся,
Эвридика в жизнь вернётся,
новых чар любви полна.
Эвридика в жизнь вернётся,
Эвридика в жизнь вернётся,
Эвридика в жизнь вернётся,
новых чар любви полна,
новых чар любви полна.

(Сцена снова заполняется группами медленно движущихся блаженных теней. Орфей с тоской тщетно ищет среди них Эвридику.)

Хор

Ты познаешь милость судьбы.

СЦЕНА 4

Те же. Маленькая группа теней приводит Эвридику, лицо которой скрыто покрывалом.

Хор

Всё покорно нежной власти!
В узах сладких, в узах счастья,
мир вкушайте и любовь!
Ты воскресни для Орфея,
царства смерти не жалея:

Ты воскресни для Орфея,
царства смерти не жалея;
Ты воскресни для Орфея,
счастье с ним найдёшь ты вновь,
счастье с ним найдёшь ты вновь!

(Одна из блаженных теней соединяет руку Эвридики с рукой Орфея и снимает покрывало. Эвридика, узнав супруга, хочет выразить ему свой восторг, но тень делает знак Орфею, чтобы он не поворачивал головы. Орфей идёт впереди Эвридики, держа её за руку, и поднимается с ней по тропинке в глубине сцены, ведущей к выходу из ада.)

АКТ 3

Выход из ада. Скалистый пейзаж, пустынный и печальный.

Сколько невзгод…

Орфей, Эвридика

…милость неба нам несёт!
Сколько невзгод
милость неба нам несёт!

Всё мужество я потерял…
Страстный порыв любви
затмил рассудка силу…
Забыть готов я клятву,
Эвридику, всё на свете!..

(Он делает движение, чтобы оглянуться, но тут же удерживается от этого.)

Орфей

Узнай… Решусь ли?

(Эвридика падает на камни.)

Орфей

О Зевес! Скоро ли конец испытанью?!
Нет!

Эвридика

Так прими мой прощальный привет…
и вспоминай Эвридику…

О боги! Вся надежда на вас!

Орфей

Что с нею?
Эти слёзы сведут меня с ума!
Нет, богам не нужна
столь ужасная жертва!

(Он стремительно оборачивается к ней лицом. Она старается приподняться.)

Эвридика, взгляни же!

Эвридика

О небо!
Орфей, прощай!

(Она падает замертво.)

Орфей

Что я сделал, несчастный!
В безнадежную пропасть
увлекла меня любовь моя!
Милый друг мой!
Эвридика!
Эвридика!
Дорогая!
Нет, не слышит меня,
не вернётся ко мне…
Я сам, я сам похитил жизнь её!
О, тяжёлый удар судьбы!
Терзаний нет ужасней!
Да, в этот миг жестокий —
последний стон и смерть —
вот всё, что мне осталось!

Потерял я Эвридику,
нежный цвет души моей…
Рок суровый, беспощадный!
Скорби сердца нет сильней,
скорби сердца нет сильней!
Эвридика! Эвридика!
Ответь мне! О, мученье!
Ответь мне! Здесь я с тобой, я,
супруг твой верный!
Услышь мой голос!
Тебя ведь, тебя зовёт он!..
Потерял я Эвридику,
нежный цвет души моей…
Рок суровый, беспощадный!
Скорби сердца нет сильней,
скорби сердца нет сильней!
Эвридика! Эвридика!
Молчанье смерти…
Всё, всё напрасно…
Нет мне надежды, нет отрады…
Я снова один…
Потерял я Эвридику,
нежный цвет души моей…
Рок суровый, беспощадный!
Скорби сердца нет сильней!
Рок суровый, беспощадный!
скорби сердца нет сильней!..
Нет скорби сильней,
ах, нет сильней!

Ах, если б скорбь моя
уснула вместе с жизнью!
Этот последний удар
перенести нет сил…
Ещё так близки адские врата, —
я вскоре быть могу
вместе с милой супругой!
Да, я иду, я иду за тобой!
Подожди, милый друг,
подожди меня!..
Ничто нас разлучить не может:
смерть сама навсегда
закрепит наш союз!

(Он хочет покончить с собой ударом кинжала.)

СЦЕНА 2

Орфей, Эрос, Эвридика.

Эрос

(внезапно появляясь)

Постой, Орфей!

ОрфейО Любовь! Много песен

Хор

Эрос, бог любви, вдохновляет
огнём своим весь мир живой;
златой стрелой
в небе птиц он настигает,
и сердца Нереид зажигает
в тёмной глубине морской,
в тёмной глубине морской.
Эрос, бог любви, вдохновляет
огнём своим весь мир живой;
златой стрелой
в небе птиц он настигает,
и сердца Нереид зажигает
в тёмной глубине морской,
в тёмной глубине морской.

Юность Эрос украшает,
прелесть души венчает
красотой;
он нашу мудрость окрыляет

Всё тот же бог нас утешает

когда от нас он улетает,

находим в дружбе мы и ласку и покой,

Юность Эрос украшает,
прелесть души венчает красотой;
он нашу мудрость окрыляет
сладким сном, неземной мечтой.
Всё тот же бог нас утешает
в годы поздней старости злой:
когда от нас он улетает,
находим в дружбе мы и ласку и покой,
находим в дружбе мы и ласку и покой,
находим в дружбе мы и ласку и покой…

КОНЕЦ

Текст подготовил и прислал Александр Баранов.

На либретто (по-итальянски) Раньеро да Кальцабиджи, основанное на греческой мифологии.

Действующие лица:

ОРФЕЙ, певец (контральто или тенор)
ЭВРИДИКА, его жена (сопрано)
АМУР, бог любви (сопрано)
БЛАЖЕННАЯ ТЕНЬ (сопрано)

Время действия: мифическая античность.
Место действия: Греция и Гадес.
Первая постановка: Вена, «Бургтеатр», 5 октября 1762 года; постановка второй редакции (на французском языке), на либретто П.-Л. Молина: Париж, Королевская академия музыки, 2 августа 1774 года.

Орфей был величайшим музыкантом в греческой мифологии. Действительно, он был столь великим, что возникла целая религия - орфизм, и Орфею поклонялись как богу уже примерно двадцать пять веков назад. Поэтому его история всегда казалась очень естественной для оперы. И действительно, самая ранняя из дошедших до нас оперных партитур основана на сюжете об Орфее. Это «Эвридика» Якопо Пери. Она датируется примерно 1600 годом, а вскоре после этого написано еще несколько опер об Орфее. Композиторы XVIII и XIX веков продолжали обращаться к этому персонажу; из новейших авторов можно назвать Дариюса Мийо.

Но единственная оперная версия данного сюжета, которую можно услышать в наши дни - это «Орфей и Эвридика» Глюка. Кстати, это самая ранняя опера из традиционно исполняемых в современных театрах, и датируется она 1762 годом. 5 октября этого года композитор дирижировал ее премьерой в Вене. Тогда она шла на итальянском языке, и роль Орфея исполнял Гаэтано Гваданьи, кастрат, то есть мужской альт. Позднее опера была поставлена во Франции, где кастраты не принимались на сцене, и Глюк переписал эту партию для тенора. Но в наше время (если не считать постановок во Франции) дается, как правило, итальянская версия, а роль Орфея исполняет контральто - то есть, естественно, контральто женское.

Глюк и его либреттист, Раньеро да Кальцабиджи, опустили многие детали, имеющиеся в мифе об Орфее, в результате на сцене происходит не слишком много действия. Но зато мы одарены множеством хоровых номеров (особенно в первом действии), а также многочисленными балетными вставками. Ввиду отсутствия действия эта опера почти ничего не теряет в концертном исполнении, а также лучше других сохраняет свои достоинства в аудиозаписи.

ДЕЙСТВИЕ I

Орфей только что потерял свою красавицу жену Эвридику, и опера начинается (после довольно бодрой увертюры) в гроте перед ее гробницей. Сначала в сопровождении хора нимф и пастухов, а затем один он горько скорбит о ее смерти. Наконец он решает вернуть ее из подземного царства. Он намеревается овладеть Гадесом, вооружившись лишь слезами, вдохновением и лирой. Но боги сжалились над ним. Амур, этот маленький бог любви (то есть Эрос, или Купидон) говорит ему, что он может спуститься в подземный мир. «Если нежной лиры услада, если певучий голос твой смирят гнев владык этой тьмы роковой, - уверяет Орфея Амур, - ты уведешь ее из мрачной бездны ада». Орфею необходимо выполнить лишь одно условие: не оборачиваться и не бросать ни единого взгляда на Эвридику, пока он не выведет ее, невредимую, обратно на землю. Это именно то условие, которое Орфею - он знает об этом - будет труднее всего выполнить, и он молит богов о помощи. В этот момент звук барабанов изображает гром, сверкает молния - так отмечено начало его опасного путешествия.

ДЕЙСТВИЕ II

Второе действие переносит нас в подземное царство - Гадес, - где Орфей сначала побеждает фурий (или эвменид), а затем получает свою супругу Эвридику из рук Блаженных теней. Хор фурий драматичен и устрашающ, но постепенно, по мере того как Орфей играет на лире и поет, они смягчаются. Это на редкость простая музыка, она замечательно передает драматизм происходящего. Ритмический рисунок данного эпизода еще не раз появляется в опере. В заключение фурии танцуют балет, который Глюк сочинил несколько ранее, чтобы изобразить схождение в ад Дон-Жуана.

Элизиум - прекрасное царство Блаженных теней. Сцена, сначала слабо освещенная как бы утренней зарей, постепенно наполняется утренним светом. Появляется Эвридика, печальная, с блуждающим взглядом; она тоскует по отсутствующему другу. После того как Эвридика удаляется, постепенно сцену заполняют Блаженные тени; они прогуливаются группами. Все это является хорошо известным «Танцем (гавотом) Блаженных теней» с его необычайно выразительным соло флейты. После того как Орфей уходит с фуриями, Эвридика поет вместе с Блаженными тенями об их тихой жизни в Элизиуме (райском загробном мире блаженства). После того как они исчезают, вновь появляется Орфей. Он один и теперь воспевает представшую его взору красоту: «Che puro ciel! che chiaro sol!» («О, лучезарный, дивный вид!»). Оркестр воодушевленно играет гимн красотам природы. Привлеченные его пением, вновь возвращаются Блаженные тени (звучит их хор, но сами они еще невидимы). Но вот маленькая группа этих Блаженных теней приводит Эвридику, лицо которо закрыто вуалью. Одна из Теней соединяет руки Орфея и Эвридики и снимает с Эвридики вуаль. Эвридика, узнав супруга, хочет выразить ему свой восторг, но Тень дала знак Орфею, чтобы он не поворачивал головы. Орфей, идя впереди Эвридики и держа ее за руку, поднимается ней по тропинке в глубине сцены, направляясь к выходу из Элизиума. При этом он не поворачивает к ней головы, хорошо помня о поставленном ему богами условии.

ДЕЙСТВИЕ III

Последнее действие начинается с того, что Орфей ведет свою жену обратно на землю по скалистому ландшафту мрачным переходам, извилистым тропам, опасно нависающим скалам. Эвридика ничего не знает о том, что боги запретили Орфею даже мимолетный взгляд на нее, прежде чем они достигнут земли. Пока они движутся так, Эвридика постепенно преображается из Блаженной тени (каковой она была во втором действии) в реальную живую женщину с горячим темпераментом. Она, не понимая причин такого поведения Орфея, горько жалуется на то, как безучастно он теперь к ней относится. Она обращается к нему то нежно, то восторженно, то с недоумением, то с отчаянием; она хватает Орфея за руку, стараясь обратить на себя внимание: «Мне брось один лишь взгляд...» - умоляет она. Неужели Орфей больше не любит свою Эвридику? И пока Орфей убеждает ее в обратном и жалуется богам, она становится все более и более настойчивой. В конце концов она пытается прогнать его: «Нет, уйди! Лучше мне опять умереть и забыть тебя...» В этот драматический момент их голоса сливаются. И вот Орфей бросает вызов богам. Он обращает свой взгляд на Эвридику и заключает ее в свои объятия. И в тот момент, когда он касается ее, она умирает. Наступает самый знаменитый момент в опере - ария «Che faro senza Euridice?» («Потерял я Эвридику»). В отчаянии Орфей хочет покончить с собой ударом кинжала, но в последний момент ему является маленький бог любви, Амур. Он останавливает Орфея в этом его отчаянном порыве и страстно взывает: «Эвридика, воскресни». Эвридика как бы пробуждается от глубокого сна. Боги, говорит Амур, столь поражены верностью Орфея, что решили вознаградить его.

Заключительная сцена оперы, которая происходит в храме Амура, представляет собой серию соло, хоров и танцев во славу любви. Это гораздо более счастливый конец, чем тот, что известен нам по мифологии. Согласно мифу, Эвридика остается умершей, а Орфея разрывают на куски фракийские женщины в негодовании, что самозабвенно предаваясь сладостной скорби, он пренебрег ими. XVIII век предпочитал, однако, счастливые концовки своих трагических опер.

Генри У. Саймон (в переводе А. Майкапара)

С певцом-контральто (кастратом) Гаэтано Гваданьи в главной роли «представление» прошло с полным успехом, хотя не обошлось и без отрицательных оценок - быть может, из-за исполнения, которое самому Глюку показалось неудовлетворительным. Партитура вскоре была напечатана в Париже - свидетельство того, какое высокое значение придавалось опере французской культурой. В Италии опера была впервые поставлена в переработанном виде в 1769 году при Пармском дворе в составе триптиха под названием «Празднества Аполлона». В 1774 году настала очередь парижской постановки: новый поэтический текст на французском языке, добавление вокальных, танцевальных и инструментальных эпизодов, а также новых штрихов, благодаря которым оркестровка стала еще великолепнее.

Лучшими моментами парижской постановки стали два новых инструментальных номера: пляска фурий и призраков в аду и танец блаженных душ в Элизиуме. Первый танец заимствован из балета «Дон-Жуан», поставленного Глюком в 1761 году, который благодаря хореографическим находкам Жана-Жоржа Новерра можно считать в своем роде драматическим шедевром. Пляска фурий восходит к сцене из оперы Рамо «Кастор и Поллукс», содержание которой было, впрочем, гораздо более ироничным, тогда как у Глюка этот эпизод отличается устрашающей, необузданной, грандиозной силой, и в нем «адская труба» Тассо звучит как властное предостережение, проникая во все закоулки сцены. К этому фрагменту, являя поразительно смелое сочетание контрастов, примыкает сцена танца блаженных душ, словно во сне навевая легчайшие, сладостные воспоминания о нашей прародине. В этой женственной атмосфере оживают благородные очертания мелодии флейт, то робкой, то стремительной, изображающей покой Эвридики. Орфей тоже поражен этой картиной и поет гимн полной звуков, возвышающей дух природе с ее бегущими водами, щебетом птиц и порханием ветерка. Скрытая меланхолия разлита в созданной знаменитым певцом картине, подернутой нежной дымкой любовного чувства. Жаль, что в Париже контральто было заменено тенором, который не в состоянии подняться в столь возвышенные, волшебные сферы. По этой же причине была утрачена та чистая красота, которой проникнута знаменитая ария Орфея «Потерял я Эвридику», расцененная многими из-за ее до мажора как больше подходящая для изображения ликования, нежели страдания, как формальная ошибка. Однако эта критика несправедлива. Орфей мог бы выразить в этой арии возмущение жестоким условием, но прилагает усилие воли, чтобы удержаться на высоте своего долга, сохранить собственное достоинство. Кроме того, фигурации и последовательность интервалов придают мелодии нежность. Это как раз показывает душевную растерянность Орфея, его беспокойное стремление к той, которой, казалось бы, уже не суждено вернуться Поведение героя окажется еще более убедительным и волнующим если мы вспомним, что во время встречи с женой та его прямо-таки измучила, обрушившись на него с упреками почти в традициях комической оперы. Но блеснувший луч света все же приведет оперу к счастливому концу. Предчувствие такого конца дали нам еще в первом действии шутливые советы Амура, который, будучи голосом сердца, проведет Орфея через печальный край Эвридики (здесь вновь слышен отголосок «Кастора и Поллукса» Рамо), отменит законы загробного мира и вручит ему дар богов.

Г. Маркези (в переводе Е. Гречаной)

История создания

Античный сюжет о преданной любви Орфея и Эвридики - один из самых распространенных в опере. До Глюка он был использован в произведениях Пери, Каччини, Монтеверди, Ланди и ряда второстепенных авторов. Глюк трактовал и воплотил его по-новому. Реформа Глюка, впервые осуществленная в «Орфее», была подготовлена многолетним опытом творчества, работы в крупнейших европейских театрах; богатое, гибкое мастерство, совершенствовавшееся десятилетиями, он смог поставить на службу своей идее создания возвышенной трагедии.

Горячего единомышленника композитор нашел в лице поэта Раньеро Кальцабиджи (1714-1795). Из многочисленных вариантов легенды об Орфее либреттист выбрал тот, что изложен в «Георгиках» Вергилия. В нем античные герои предстают в величавой и трогательной простоте, наделенные чувствами, доступными обычному смертному. В этом выборе сказался протест против ложного пафоса, риторики и вычурности феодально-дворянского искусства.

В первой редакции оперы, показанной 5 октября 1762 года в Вене, Глюк еще не вполне освободился от традиций парадных представлений - партия Орфея поручена альту-кастрату, введена декоративная роль Амура; концовка оперы, вопреки мифу, оказалась счастливой. Вторая редакция, показанная в Париже 2 августа 1774 года, значительно отличалась от первой. Текст был заново написан де Молиной. Выразительнее, естественнее стала партия Орфея; она была расширена и передана тенору. Сцена в аду заканчивалась музыкой финала из балета «Дон Жуан»; в музыку «блаженных теней» введено знаменитое соло флейты, известное в концертной практике как «Мелодия» Глюка.

В 1859 году опера Глюка была возобновлена Берлиозом. В роли Орфея выступила Полина Виардо. С этих пор существует традиция исполнения заглавной партии певицей.

Музыка

«Орфей» справедливо считается шедевром музыкально-драматического гения Глюка. В этой опере впервые столь органично музыка подчинена драматическому развитию. Речитативы, арии, пантомимы, хоры, танцы полностью раскрывают свой смысл в связи с действием, разворачивающимся на сцене, и, сочетаясь, придают всему произведению поразительную стройность и стилистическое единство.

Увертюра оперы музыкально не связана с действием; согласно существовавшей традиции, она выдержана в живом движении, жизнерадостном характере.

Первый акт представляет собой монументальную траурную фреску. Величественно и печально звучание погребальных хоров. На их фоне возникают полные страстной скорби стенания Орфея. В сольном эпизоде Орфея с эхом трижды повторяется выразительная мелодия «Где ты, любовь моя», выдержанная в духе lamento (жалобных стенаний). Она прерывается драматическими призывными речитативами, которым, точно эхо, вторит оркестр за сценой. Две арии Амура (одна из них написана для парижской постановки) изящны, красивы, но мало связаны с драматической ситуацией. Игривой грацией пленяет вторая ария «Небес повеленье исполнить спеши», выдержанная в ритме менуэта. В конце акта наступает перелом. Заключительный речитатив и ария Орфея носят волевой стремительный характер, утверждая в нем героические черты.

Второй акт, наиболее новаторский по замыслу и воплощению, распадается на две контрастирующих части. В первой устрашающе грозно звучат хоры духов, исполняемые в унисон с тромбонами - инструментами, впервые введенными в оперный оркестр в парижской редакции «Орфея». Наряду с острыми гармониями, «фатальным» ритмом, впечатление жути призваны производить глиссандо оркестра, - изображающие лай Цербера. Стремительные пассажи, острые акценты сопровождают демонические пляски фурий. Всему этому противостоит нежная ария Орфея под аккомпанемент лиры (арфа и струнные за сценой) «Заклинаю, умоляю, сжальтесь, сжальтесь надо мной». Элегически окрашенная плавная мелодия становится все взволнованнее, активней, просьба певца настойчивее. Вторая половина акта выдержана в светлых пасторальных тонах. Свирельные наигрыши гобоя, тихое струящееся звучание скрипок, легкая прозрачная оркестровка передают настроение полной умиротворенности Выразительна меланхоличная мелодия флейты - одно из замечательных откровений музыкального гения Глюка.

Тревожная порывистая музыка вступления к третьему действию живописует мрачный фантастический пейзаж. Дуэт «Верь нежной страсти Орфея» получает напряженное драматическое развитие. Отчаяние Эвридики, ее волнение, горестные причитания переданы в арии «О жребий злосчастный». Скорбь Орфея, печаль одиночества запечатлены в известной арии «Потерял я Эвридику». Завершают оперу балетная сюита и ликующий хор, где солистами, чередуясь, выступают Орфей, Амур, Эвридика.

М. Друскин

Реформаторская опера Глюка вызвала знаменитый спор пиччинистов и глюкистов (после исполнения в 1774 2-й редакции оперы в Париже). Попытки композитора преодолеть традиции оперы-сериа (противопоставление речитатива арии с ее условными чувствами, холодным украшательством), его стремление подчинить музыкальный материал логике драматического развития не сразу нашли понимание у публики. Однако успех последующих произведений завершает этот спор в пользу Глюка. В России первый раз исполнялась в 1782 (итальянской труппой), 1-я русская постановка 1867 (Петербург). Значительным событием стал спектакль 1911 в Мариинском театре (реж. Мейерхольд, дир. Направник, хореография М. Фокина, художник А. Головин, заглавные партии исп. Собинов, Кузнецова-Бенуа). Среди современных постановок отметим парижский спектакль 1973 (Гедда в партии Орфея, реж. Р. Клер, хореография Дж. Баланчина), работу Купфера в «Комише-опер» (1988, Й. Ковальски в главной партии).

Дискография: CD - EMI. Дир. Гардинер, Орфей (фон Оттер), Эвридика (Хендрикс), Амур (Фурнье).

Знаменитый немецкий композитор Кристоф Глюк является автором одной из самых известных опер «Орфей и Эвридика». Тут автор рассказывает о возвышенных, наземных чувствах, о самой чистой и переданной любви. Героями этого произведения являются персонажи греческой мифологии.

Сюжет относится к античности, присутствует много драматических элементов и приемов, которые делают произведение насыщенным.

Персонажи

Орфей – музыкант.

Эвридика – жена музыканта.

Амур – бог любви, он соединяет любящие сердца.

Блаженная тень - обитает в царстве мертвых.

Фурии, пастух, тени мертвых, духи.

Краткое содержание Мифа и легенды Орфей и Эвридика (опера)

Орфей прекрасный музыкант, но он не может быть спокоен, потому что его возлюбленная Эвридика умерла. Он все время проводит возле ее гробницы. Ему без нее так плохо, что он просит небеса, чтобы ее вернули или же уменьшили его. Его необычайно бархатистый голос услышали боги. Тогда Зевс велит Амуру спуститься и озвучить решение богов. Он говорит Орфею, что ему разрешили спуститься в темный мир и вернуть свою жену. Но сделать он это сможет только в том случае, если его музыка растрогает духов. Но есть и условия, которые он должен соблюдать. Ему запрещено оглядываться и смотреть в глаза жене. Но он так любит ее, что согласен на любые условия.

И вот он попадает в темную местность, где мистические существа преграждают ему путь, стараются испугать его, но сила музыки и искусства творит чудеса. Духи идут ему на уступки, и он входит в подземное царство. Пройдя все преграды, он попадает в мир блаженных теней. Именуется это место Элизиум. Тут находиться Эвридика. Он ощущает здесь спокойствие и умиротворение, но не счастлив без любимой. Красивый пейзаж, пение птиц приносят ему вдохновение. Он поет о красоте этой природы. Его песни привлекает тени, которые приводят его возлюбленную. Тень снимает с нее вуаль и соединяет их руки, но напоминает ему об обязательном условии. Орфей торопится покинуть загробный мир и идет не оглядываясь. Чем ближе они к выходу, тем больше Эвридика превращается в настоящую женщину.

Они снова попадают в страшное ущелье, Орфей старается быстрее пройти его, но жена просит взглянуть на нее. Но Орфей не приклонен, она разочаровывается в его любви и отказывается покидать царство мертвых. Тогда он нарушает условие и обнимает жену. Но сбывается страшное пророчество, Эвридика мертвая навсегда.

Орфей отчаялся ведь еще чуть-чуть, и они были бы счастливы, а теперь ему просто незачем жить. Он хочет свести счеты с жизнью. Богов поразили такие сильные чувства, и они воскрешают его жену.

Их встречает хор пастушек и пастухов, которые поют и танцуют, восхваляя мудрость богов и силу любви, которая даже может победить смерть. Любовь и искусство невозможно разрушить даже смертью, но между миром мертвых и миром живых есть грань, которую нельзя преодолеть. Возможно, поэтому чувствуем свою вину перед умершими, потому что-то не додали или не долюбили.

Картинка или рисунок Кристоф Глюк - Орфей и Эвридика

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

Краткое содержание Зощенко Обезьяний язык
Краткое содержание Астафьев Пастух и пастушка
Сам автор охарактеризовал жанр своего произведения как «современная пастораль». Причиной этому послужило то, что Астафьев хотел показать высокую сентиментальность пасторали и одновременно суровый быт войны. Виктор Астафьев говорит нам о том
Краткое содержание Как я ловил человечков Житкова
Один мальчик жил вместе с бабушкой. У нее в доме на полке стоял пароходик совсем как настоящий, с желтой трубой и мачтами, от которых к бортикам шли белоснежные миниатюрные лестницы
Краткое содержание Камень Мазарини Конан Дойла
Правительство, обращаясь за помощью к детективу Шерлоку Холмсу по деликатному вопросу совсем, не подозревало о масштабах похищения. Министр внутренних дел и премьер-министр приходят за помощью к детективу и его помощнику.
Краткое содержание Красный цветок Гаршин
Однажды сумасшедший дом одного из небольших городов пополнился новым пациентом. Измученные бессонными ночами сотрудники с трудом доставили буйного мужчину из-за очередного приступа.