Упражнение 10. Возвращаем молодость кожеНормализуем работу кровеносной системы....
Римские рабы
Рабы были очень важны для римлян. Без рабов богач Рима не мог вести свой образ жизни так, как захотел бы.
Кто же такие римские рабы? В основном это люди, которые были захвачены (пленены) в сражениях. Они отсылались в Рим, где и продавались в рабство. Также рабами могли стать и брошенные дети. Даже существовал закон, который гласил, что отцы, из-за нехватки денег, могли продавать своих старших детей в рабство.
Богатые римляне покупали рабов на рынке. Молодые рабы, которые имели какие-либо знания или умения (профессию), имели хороший спрос и очень дорого стояли. Таких рабов приобретали на длительный срок, и деньги, потраченные на их приобретение, как правило, очень быстро окупались. Особенно ценились рабы, которые имели профессию «повара», соответственно и стояли они очень дорого.
После того как раб был куплен, он становился рабом на всю жизнь. Свободу он мог получить только в двух случаях:
- если сам хозяин освободит его от рабства;
- а также раб мог купить свою свободу, но чтобы это сделать он должен был заплатить хозяину денежную сумму равную сумме, по которой хозяин приобрел его, как правило, это практически невозможно было сделать.
В случае если римский раб женился, и у него рождались дети, то они автоматически тоже становились рабами. Были распространены случаи, когда родители убивали своих маленьких детей, таким образом, они спасали их от рабства.
Нет точных цифр о том, сколько рабов существовало в Римской империи. Примерно считается что, в стабильные годы величия Рима, 25 % всех жителей Рима являлись рабами. Богатому римлянину могло принадлежать около 500 рабов, а у императора в распоряжении насчитывалось порядка 20 000 рабов.
Логически предположить то, что у римских рабов была плохая жизнь, можно только потому, что они являлись рабами. Но были случаи, когда предусмотрительный хозяин заботился о хорошем рабе, поскольку очень трудно было найти достойную замену действительно хорошему рабу, да еще и заплатить пришлось бы не маленькую сумму. Хорошего раб-повара чрезвычайно ценили, поскольку элитные и богатые семьи Рима устраивали разнообразные банкеты (пиршества) и пытались перещеголять на таких мероприятиях друг друга в разнообразии и оригинальности угощений - в этом и заключалась важность обладания хорошим раб-поваром.
О тех рабах, которые работали в шахтах или не имели никаких способностей (умений), заботились менее хорошо и слишком не беспокоились за их жизни, так как всегда можно было найти им замену за небольшую сумму.
Рис. 1 Рабы ухаживают за своей госпожой
День раба начинается на рассвете. Если его хозяин живет в холодном климате, то первое что должен сделать раб - это разжечь печь. Затем он должен ждать, когда проснется господин и помочь ему одеться. В течение дня группа рабов выполняет закрепленные за ними определенные задачи, такие как отвести детей в школу, сделать уборку в вилле, постирать одежду, привести в порядок сад и т.д. Другая группа рабов работает на кухне, готовит еду на день. В случае если хозяин и его семья купаются дома, рабы после окончания купания должны помочь вытереться и одеться. Также в обязанности рабов входит нести своего господина на носилках, если он захочет куда-либо отправиться. Когда же хозяин развлекается, рабы должны подносить ему еду и питье. Если господину приходиться возвращаться домой в темное время суток, то рабы должны идти впереди него и освещать дорогу факелами.
В Древнем Риме в период между III в. до н. э. и II в. н. э. рабовладельческий строй достиг наибольшего развития. Поэтому возникновение, расцвет и упадок рабовладельческого общества лучше всего можно проследить, изучая историю Древнего Рима.
Рабы появились в Риме с незапамятных времен, когда он был маленьким городом, центром примитивного земледельческого народа. Римляне жили тогда большими семьями - фамилиями. Возглавлял семью «отец фамилии». Он распоряжался всем имуществом семьи, а также трудом, судьбой и самой жизнью своих детей, внуков, правнуков и немногочисленных рабов, принадлежавших к фамилии. Рабы по положению тогда еще не очень отличались от свободных членов фамилии, подчиненных ее главе. Те и другие не могли иметь своего имущества, перед законом их представлял «отец фамилии», все они участвовали в культе покровителей фамилии - богов Ларов. У имевшегося в каждом доме алтаря Ларов раб искал спасения от гнева господина.
Различие между свободными и несвободными членами фамилии проявлялось только после смерти ее главы: свободные сами становились полноправными «отцами» своих фамилий, а рабы вместе с другим имуществом переходили к наследникам умершего главы фамилии. В ту пору рабы еще до некоторой степени признавались людьми. Они сами отвечали за преступления, совершенные против посторонних лиц, хотя бы и сделанные по приказу хозяина. В условиях натурального хозяйства, когда каждая фамилия сама обеспечивала свои хозяйственные нужды и редко покупала что-либо на стороне, еще не было надобности чрезмерно эксплуатировать рабов, трудившихся вместе с господином и его семьей. Однако постепенно положение менялось. Непрерывные победоносные войны за землю и добычу превратили Рим в центр огромной державы.
Приток материальных ценностей, знакомство с высокой культурой и более утонченным образом жизни Древней Греции и восточных государств со временем изменили старый крестьянский Рим. Войны, участие в эксплуатации завоеванных провинций обогатили многих римлян. Они скупали земли, строили для себя новые городские дома и сельские виллы, приобретали произведения искусства и предметы роскоши, давали детям хорошее образование.
Для всего этого требовались деньги. Нажить их можно было продажей сельскохозяйственной и ремесленной продукции. Сил членов семьи для ее разраставшегося производства уже не хватало, к тому же богатые люди стали презирать физический труд. Свободные же бедняки предпочитали вербоваться в армию, работать на больших строительствах, предпринимавшихся государством, или жить на государственное пособие, которое выплачивалось бедным гражданам за счет военной добычи и дани с провинций. Поэтому основной рабочей силой в сельском хозяйстве и ремесле становились рабы, и число их все возрастало. Именно в этих отраслях использовалась основная масса римских рабов.
Но рабы были нужны не только для производства товаров. Росла страсть римлян к зрелищам, особенно к боям гладиаторов, и гладиаторские школы пополнялись рабами. Богатые римляне обзаводились многочисленными слугами, среди которых были не только повара, кондитеры, цирюльники, горничные, конюхи, садовники и т. п., но и ремесленники, библиотекари, врачи, педагоги, актеры, музыканты. Политические деятели нуждались в достаточно ловких и образованных доверенных агентах, всецело от них зависевших. Рабы проникали во все сферы жизни, росло их число, множились их профессии.
Рабами становились дети рабынь. В рабство попадали задолжавшие римским дельцам провинциалы. Рабов скупали в провинциях, привозили из-за рубежа. Их поставляли на специальные рынки пираты, которые захватывали людей на кораблях и в прибрежных селениях. На невольничьих рынках выше всего ценились уроженцы Греции и Малой Азии, обученные ремеслам, а иногда и наукам. За них платили по нескольку десятков тысяч сестерциев.
Но основное количество рабов в III-I вв. до н. э. Рим получал в результате завоевательных войн и карательных экспедиций. Захваченных в бою пленников и жителей мятежных провинций обращали в рабство. Так, при расправе над восставшим Эпиром одновременно было продано в рабство 150 тыс. человек. В сельском хозяйстве трудились италики, галлы, фракийцы и македонцы. В среднем простой раб стоил 500 сестерциев, примерно столько же, сколько стоила 1/8 га земли.
В III в. до н. э. был издан закон, приравнивавший раба к домашнему животному. Раба называли «говорящим орудием». Отныне за любые действия раба отвечал его хозяин. Раб обязан был ему слепо повиноваться, даже если господин приказывал ему совершить убийство или грабеж. Хозяин мог его убить, заковать в цепи, заточить в домашнюю тюрьму (эргастул), сдать в гладиаторы, сослать на работу в рудники. И уж, конечно, только сам владелец определял, сколько часов в день должен трудиться раб и как следует его содержать. Особенно тяжким было положение сельских рабов. Знаменитый деятель II в. до н. э. Катон Цензор, создавший руководство по ведению сельского хозяйства, сводил рацион рабов до необходимого минимума. Он считал, что раб должен за день наработаться так, чтобы вечером заснуть мертвым сном: тогда ему не будут приходить в голову нежелательные мысли. Выходить за границы имения, общаться с посторонними, даже участвовать в религиозных церемониях рабу запрещалось. По закону раб не мог иметь семьи, его родственные связи не признавались. Лишь в виде особой милости господин мог разрешить рабу завести некое подобие семьи и воспитывать своих детей.
Несколько иным было положение рабов в городском ремесле. Умелых мастеров, чьи изделия отвечали вкусам взыскательного покупателя, нельзя было заставить работать только из-под палки. Им часто предоставляли некоторую самостоятельность, давали возможность собрать деньги на выкуп. Городские рабы повседневно общались со свободными ремесленниками и трудящейся беднотой, входили иногда в их профессиональные и религиозные объединения - коллегии.
Особое место занимали образованные рабы. Их хорошо содержали, часто отпускали на свободу, и в последние два века республики из их числа вышли многие деятели римской культуры. Так, отпущенными на волю рабами были первый римский драматург и организатор римского театра Ливии Андроник и знаменитый комедиограф Теренций. Большинство врачей и преподавателей грамматики (включавшей и литературоведение) и ораторского искусства составляли вольноотпущенники.
Положение той или иной группы рабов определяло и ее место в классовой борьбе. Городские рабы обычно выступали вместе со свободной беднотой. Сельские рабы не имели союзников, но, как самые угнетенные, они были и наиболее активными участниками восстаний II-I вв. до н. э. В эти века бурного развития рабовладения и особенно жестокой эксплуатации рабов классовая борьба носила очень острый характер. Рабы бежали за границы римской державы, убивали господ, во время войн переходили на сторону противников ненавистного им Рима и во II в. до н. э. не раз поднимали восстания.
В 138 г. до н. э. в Сицилии, где в то время было множество пленных рабов из Сирии и Малой Азии, началась первая большая война рабов. Восставшие выбрали своим царем Эвна, принявшего обычное для сирийских царей имя Антиоха. Вторым их вождем был выдвинут уроженец Киликии - Клеон. При вождях состоял выборный совет. Повстанцам удалось захватить значительную часть Сицилии и в течение шести лет, до 132 г. до н. э., успешно отражать натиск римских легионов. Лишь с большим трудом римляне овладели крепостями повстанцев Энной и Тавромением, подавили восстание и расправились с его вождями.
Остатки древнеримской мельницы.
Но уже в 104 г. до н. э. в Сицилии вспыхнуло новое восстание рабов. Снова были избраны совет и два вождя - провозглашенный царем Трифон и Афенион. Они захватили обширную территорию. Только в 101 г. до н. э. повстанцы были разгромлены и их столица Триокало захвачена. Сицилийские восстания вызвали отзвук и среди рабов Италии, поднявших мятежи в нескольких городах.
Земледельческие работы. Римская мозаика. Северная Африка. III в. н. э.
Наивысшего напряжения борьба рабов достигла в восстании Спартака. В 74 г. до н. э. 78 гладиаторов, среди которых был и фракиец Спартак, бежали из гладиаторской школы в Капуе; беглецам удалось захватить повозки с оружием для гладиаторов. Они обосновались на вулкане Везувий, куда стали стекаться бежавшие из окрестных имений рабы. Вскоре их отряд дошел до 10 тыс. человек. Вождем был избран Спартак - талантливейший организатор и полководец. Когда против рабов выступил трехтысячный отряд под командой Клодия, занявший подступы к Везувию, воины Спартака сплели из виноградных лоз канаты и по ним неожиданно спустились с неприступной кручи в тыл Клодию, откуда они нанесли ему сокрушительный удар. Новые победы позволили Спартаку завладеть значительной частью южной Италии. В 72 г. до н. э., имея уже 200 тыс. человек, он двинулся на север. Против восставших были посланы армии под командованием обоих римских консулов. Спартак разгромил их и достиг города Мутина на севере Италии.
Внутренний вид римского Колизея. Видны расположенные под ареной служебные помещения для гладиаторов и клетки для диких зверей.
Некоторые историки считают, что Спартак стремился перейти Альпы и вывести рабов в еще свободные от римского ига земли. Другие полагают, что он намеревался, увеличив еще больше свое войско, идти на Рим. И действительно, хотя из Мутины путь к Альпам был открыт, а римское правительство еще не располагало силами, чтобы преградить Спартаку путь на север, он снова повернул на юг. Он задумал пройти всю Италию, привлекая новых повстанцев, затем переправиться на кораблях пиратов в Сицилию и там поднять многочисленных рабов. Тем временем правительство успело собрать армию, во главе которой стал Красе - видный политический деятель и богатейший человек Рима. Жестокими карами, прибегая к децимации - казни каждого десятого солдата в частях, оказавшихся неустойчивыми, Красе восстановил дисциплину в своих отрядах. Двигаясь вслед за Спартаком, он оттеснил повстанцев на Бруттийский полуостров. Они оказались между морем и римским войском. Пираты обманули Спартака, не дали судов и сорвали план переправы в Сицилию. В героическом порыве Спартак сумел прорваться через укрепления Красса в Луканию. Здесь и произошла последняя битва с Крассом. Спартак был убит, его армия разгромлена. Тысячи повстанцев были распяты на крестах. Лишь немногие спаслись, они еще несколько лет продолжали борьбу и в конце концов были перебиты. В. И. Ленин называл Спартака одним из самых выдающихся героев одного из самых крупных восстаний рабов. Почему же рабы не могли победить? Победоносная революция возможна лишь тогда, когда существующий способ производства уже изжил себя, когда на смену ему идет новый, более передовой. Рабовладельческий же способ производства был тогда в самом расцвете и еще продолжал развиваться. Никакой программы переустройства общества у рабов не было. Рим был на вершине своего военного и политического могущества. И хотя между римской беднотой и богатой знатью шла острая борьба (см. ст. «Борьба за землю в Древнем Риме»), сельские рабы не нашли союзников среди римских граждан. Восстания сельских рабов, на труде которых зиждилась основная отрасль римского хозяйства, пугали не только богатых, но и бедных. Наконец, и сами рабы, поставленные вне закона, вне общества граждан, разобщенные, не имевшие никакой организации, уроженцы различных стран, не могли осознать себя единым классом.
Гладиаторы. Римская мозаика.
После гибели Спартака больших восстаний рабов Рим уже не знал. Но рабы никогда не прекращали свою борьбу, протекавшую в разных формах. Репрессия против рабов усилились в конце I в. до н. э., когда после гражданских войн единоличным правителем государства в 27 г. до н. э. стал император Август. При нем сбежавших во время гражданских войн рабов казнили или возвращали господам, под страхом смерти рабам запрещалось вербоваться в воинские части, что иногда допускалось во время гражданских войн. Был издан закон: если господина убивали, всех рабов убитого, находившихся под одной кровлей или на расстоянии окрика, подвергали пыткам и казнили за то, что они не пришли на помощь. «Ибо, - гласил закон, - рабу надлежит ставить жизнь и благо господина выше своих собственных».
События последних лет республики показали, что отдельные господа уже бессильны противостоять рабам. С установлением империи функцию их подавления государство взяло на себя. Вместе с тем, боясь выступлений доведенных до отчаяния рабов, императоры были вынуждены все более ограничивать самоуправство господ. Рабы особенно жестоких хозяев могли просить императорских чиновников, чтобы их принудительно продали более человечным владельцам. У господ было отнято право убивать рабов, отдавать их в гладиаторы и на рудники, постоянно держать в эргастулах и оковах. Такие наказания отныне мог налагать только суд.
В I в. до н. э.- I в. н. э. сельское хозяйство и ремесло в Италии достигли очень высокого уровня. Однако расцвет рабовладельческого производства был недолгим. Несмотря на все старания хозяев, производительность рабского труда повышалась мало. Рабы по-прежнему ненавидели господ, при случае убивали их, уходили в отряды разбойников, бежали за границы империи, переходили к ее врагам. «Проворство и ум в рабе, - писал агроном IV в. н. э. Палладий,- всегда близки к неповиновению и злоумышлению, тупость же и медлительность - к добродушию и покорности». А другой агроном I в.н.э. - Колумелла, советуя не пожалеть 8000 сестерциев на покупку ученого виноградаря, замечает, что таких виноградарей из-за их более живого ума и строптивости приходится ночью держать в эргастулах и выгонять на работу в колодках. Рабов нельзя было заставить работать с тщательностью, диктуемой агрономическим опытом. Сельское хозяйство перестало прогрессировать. Тот же Колумелла писал: «Дело не в небесном гневе, а в нашей вине. Мы отдаем сельское хозяйство, как палачу на расправу, самому негодному из рабов».
Чем обширнее было поместье, тем труднее было следить за рабами, поэтому раньше других пришли в упадок крупные хозяйства - латифундии. Не удивительно, что во II-III вв. н. э. обширные земельные пространства в латифундиях оставались необработанными и приходили в запустение.
Жизнь заставила самих рабовладельцев изменить условия жизни и труда рабов не только в ремесле, но и в сельском хозяйстве. Чтобы заинтересовать раба в результатах его труда, землевладельцы нередко выделяли ему собственное хозяйство - пекулий, включавшее землю, орудия производства, а иногда и других рабов. Формально владельцем пекулия оставался господин, но раб, обладатель пекулия, отдавал ему только часть продукта, остальное сохранял для своей семьи. Еще чаще раба отпускали на волю бесплатно или за выкуп, но с тем чтобы часть времени отпущенный работал на господина. Во II-III вв. н. э. большая часть земли в латифундии дробилась на мелкие участки, сдававшиеся в аренду рабам, вольноотпущенникам и свободным. Такие арендаторы назывались колонами. Так же дробились на части и сдавались в аренду большие мастерские.
К концу Римской империи рабы не исчезли, но были оттеснены на задний план колонами. В то же время колоны попадали во все большую зависимость от землевладельца, а в начале IV в. н. э. они были прикреплены к земле. И независимо от того, был ли колон (держатель участка, посаженный на землю) раб или свободнорожденный, его продавали вместе с его участком.
Колоны же теперь стали главными участниками классовой борьбы. Они поднимали восстания, длившиеся с III по V в. н. э. Ослабляя империю, эти восстания облегчили соседним с империей народам победу над ней.
Колоны были уже предшественниками средневековых крепостных крестьян. С кризисом рабовладельческого способа производства зарождались новые феодальные отношения (подробнее об этом см. ст. «Европа на рубеже древности и средних веков»). Рабство, первоначально способствовавшее расцвету сельского хозяйства, ремесла, политической мощи и культуры Рима, в конце концов из-за непримиримых противоречий между рабами и рабовладельцами привело к окончательному упадку и гибели римскую державу.
Валлон А. История рабства в античном мире. ОГИЗ ГОСПОЛИТИЗДАТ, М., 1941 г.
Перевод с франц. С. П. Кондратьева.
Под редакцией и с предисловием проф. А. В. Мишулина.
с.352 То, о чем я говорил в двух предшествующих главах о продаже и о занятиях рабов, требует дополнения; здесь я хочу сказать о их цене, материи весьма сухой, но известные исследования Дюро-де-ла-Малля позволят мне быть кратким.
Цена рабов менялась в зависимости от времени; она должна была меняться и в зависимости от их числа, их занятий, их заслуг и различных других вышеупомянутых мною обстоятельств. Подтверждения этого мы находим как в исторических фактах, так и в законах.
У нас нет документов, касающихся цены рабов в первый период римской истории до второй Пунической войны; начиная с этой эпохи их цена приближается к ценам, общепринятым в Греции, вследствие установившихся более регулярных сношений между этими двумя народами. Таким образом, проданные Ганнибалом в Ахайе 1200 пленных были выкуплены за 100 талантов (это, вероятно, та сумма, за которую они были куплены), т. е. по пяти мин за человека (около 160 рублей золотом) - цена, некогда довольно высокая для Греции, но ставшая обычной для рабов в эпоху преемников Александра . После битвы при Каннах Ганнибал, смягченный победой, а может быть, и стесненный своими пленными, предлагал им свободу на условиях еще более легких. За всадников было назначено 500 денариев с изображением колесницы, за легионера - 300 и за раба - 100. Эти цены, не исключая и цены за свободного человека, были ниже обычной стоимости рабов, так как Тит Ливий говорит, что сенат, пренебрегши этими пленными, купил 8 тысяч рабов, чтобы сделать из них солдат, и заплатил за них больше того, что стоили бы ему пленные .
Для последующих времен мы, прежде всего, имеем свидетельства Плутарха, гласящие, что Катон никогда не платил за рабов дороже 1500 драхм , при этом он имел в виду рабов здоровых, годных к работе, способных управлять волами и ходить за с.353 лошадьми. Но Плутарх, вероятно, заменил драхмой денарий , стоимость которого в современную ему эпоху приблизительно равнялась стоимости драхмы, но была ниже в период Республики. Можно даже предполагать, что цена этих рабов не достигала этого максимального предела. В самом деле, передают, что Катон в бытность свою цензором оценил рабов в десять раз выше их действительной стоимости, чтобы обложить налогом в 3 асса за тысячу тех рабов, которые были моложе двадцати лет и стоили выше 10 тысяч ассов (около 310 рублей золотом), что в переводе на греческие деньги составит немногим менее 900 драхм . Этим мероприятием Катон хотел ударить не по труду, а по роскоши. Весьма вероятно, что цены, установленные им в своем законе, превышали обычные цены на сельских рабов. Закон Катона в то же время свидетельствует и о том, что жажда роскоши значительно подняла цены на рабов, необходимых для удовлетворения порожденных ею потребностей. Комедии Плавта могли бы представить этому доказательства. Тем не менее этими текстами следует пользоваться с известной осторожностью, и не потому именно, что Плавт подражает грекам, - ведь новая комедия появилась приблизительно за полвека до него, и рабы этой категории не могли стоить в Греции дороже, чем в Риме. Кроме того, Плавт очень свободен в своих подражаниях; он без всякого стеснения вводит римские нравы в чисто греческие сцены. Что же касается цифр, обозначающих цены рабов, то он не считал необходимым придерживаться рыночных цен, существовавших в то время в Риме или в ином каком-нибудь месте. Об этом можно судить по тому разнообразию, которое они представляют. В комедии « Пленники» похищенный ребенок был продан за 6 мин; в другом месте две маленькие девочки - одна четырех, другая пяти лет - были отданы вместе с их кормилицей за 18 мин, но без гарантии . Молодая девушка куплена за 20 мин; за другую заплатили 20 мин и перепродали за 30 мин ; такова же и цена любовницы Филомаха в « Привидении» . Еще другая, за которую просили то 30 мин, то один талант, была уступлена по первой цене с надбавкой в 10 мин за ее платья и украшения . Во время комического торга между отцом и сыном из-за рабыни, которой и тот и другой добивались, не смея в том признаться друг другу, цена ее с 30 мин поднялась до 50, причем отец уверял, что не откажется от нее, даже если цена ей будет 100 мин (около 3500 рублей золотом) . Одна пленница куплена за 40 мин, арфистка - за 50 (следует добавить, что ее купил ее любовник). Наконец, молодая девушка, выдаваемая за пленницу и отличавшаяся грацией и умом, была куплена за 60 мин содержателем публичного дома, считавшим, что он таким путем обеспечил свое состояние . Это разнообразие цен и их повышение могли, без сомнения, встречаться и в действительной жизни, подобно тому как мы видим это на сцене для рабов этой категории. Но есть и другие примеры, позволяющие нам уличить поэта в явном преувеличении. Филократ, пленный раб, уезжая для выполнения возложенного на него поручения, должен оставить залог в 20 мин; слуга Демона с.354 получает свободу за 30 мин, причитавшиеся ему за открытие шкатулки в « Канате» . Наконец, два повара в « Кладе» оценивают себя не меньше чем в один талант за обоих ; повар, как нам известно из греческих комедий, был преимущественно фанфароном (хвастуном), ἀλαονικός . Иногда эта сумма называлась с известным оттенком презрения: « За талант я не куплю ведь милетского Фалеса!» Одна заслуженная куртизанка не хочет отдавать свою дочь меньше чем за два таланта, или за 20 мин в год. Правда, за эту цену она предлагает в виде гарантии сделать всех рабов в доме евнухами:
Но в скором времени самые высокие цены Плавта были превзойдены. Желали иметь не только красивых рабов, желали иметь рабов, происходивших от народа, известного своей приветливостью и веселым нравом, - из Греции и Александрии. Правда, с тех пор как эти страны были превращены в провинции, стало труднее получать рабов оттуда, но жажда роскоши, более сильная, чем все направленные против нее законы, овладела всей знатью. Ее причудливые фантазии, ставшие более требовательными и многочисленными, подняли, само собой разумеется, цены на подобного рода рабов. Уже Катон негодовал на то, что за красивого слугу платили дороже, чем за участок земли . Марциал упоминает о целых наследствах, истраченных на покупку женщин и подростков, за которых платили по 100 тысяч сестерций . Плиний приводит очень характерный пример такой продажи, называя имена продавца и покупателя .
Римлян толкала на эту расточительность не только погоня за чувственными удовольствиями, но и умственные запросы, интерес к литературе и искусству: это были благородные плоды цивилизации, свободно созревавшие под солнцем Эллады, но в Риме пока еще требовалось постоянное руководство иностранцев для занятия ими. Впрочем, знатные лица иногда считали ниже своего достоинства заниматься этими искусствами лично, полагая, что имеют полное право заставить их служить себе за деньги. Торговцы всячески старались удовлетворить эти потребности: с этой целью они поручали воспитывать для себя литераторов и художников. В числе их было много и никуда негодных певцов и грамматиков, такой « шушеры» , как певец, проданный вместе с Эзопом за тысячу оболов, и тот грамматик, за которого заплатили 3 тысячи оболов, или пять мин. Но не всегда можно было найти таких рабов, каких хотели, а обучение их стоило очень дорого. Это подтверждается примером Сабина, о котором нам только что рассказывал Сенека и который, чтобы иметь своего раба « Гомера» , своего раба « Гесиода» и своего раба « Пиндара» , должен был заплатить по 100 тысяч сестерций за каждого. Еще дороже платили за то, чтобы владеть рабом, получившим уже известность. Квинт Лутаций Катул купил Дафниса за 700 или 800 тысяч сестерций - доказательство уважения и богатства. Он оставил за собой только право патроната и право, передать ему свое имя - Лутаций Дафнис .
с.355 Итак, в этой сфере мы не можем установить никаких предельных норм, а следовательно, и средних данных. Однако же в других случаях встречаются оценки более умеренные, и потому они могут казаться более обычными; но они тем более опасны; поэтому именно здесь критика должна принять во внимание все обстоятельства, чтобы не заблудиться в лабиринте ложной индукции. Так, оценивая раба-рыбака в 6 тысяч сестерций, ссылаются на Ювенала: это стоимость рыбы палтуса (тюрбо), которую автор сделал столь прославленной. Правда, он прибавляет: « …Может быть, было б дешевле купить рыбака самого, чем эту самую рыбу» . Но, в самом деле, можно ли считать эту оценку в 6 тысяч сестерций общей для всех рыбаков? Конечно, нет, так же как нельзя приписывать Плинию подобную же оценку прежнего раба-оруженосца лишь потому, что он утверждает, что в его время соловьи стоят дороже, прибавляя при этом, что за одного из них было заплачено 6 тысяч сестерций . Эти тексты сами по себе не имеют такого значения. И во всех этих случаях следует остерегаться делать слишком поспешные заключения от частного к общему. Кому придет в голову определять обычную цену гладиаторов на основании свидетельства Светония, что однажды за Сатурнином оставили 30 гладиаторов за 9 миллионов сестерций? Так как добрый претор заснул во время продажи рабов, то Калигула ради забавы принимал покачивание его головы за изъявление согласия на надбавку . Оценивая хорошего раба-виноградаря в 8 тысяч сестерций, ссылаются на более серьезное свидетельство Колумеллы. Он начинает с утверждения, что, как правило, виноградарей выбирают среди самых дешевых рабов, но что он, напротив, относит их к самым ценным; что он не считает цену слишком высокой, если он заплатит за хорошего виноградаря 8 тысяч сестерций, - столько же, сколько за 7 югеров виноградника . Это, если можно так выразиться, скорее цена произвольная, чем настоящая оценка; она не дает никаких указаний для нужных вычислений.
Но имеется целый ряд других оценок, не вызывающих подобных сомнений. Марциал, рассказывая о продаже одной женщины, говорит, что если бы торговец не допустил некоторой оплошности, то за нее могли бы дать 600 денариев ; в другом месте речь идет о рабе, купленном за 1300 денариев . Один отрывок Петрония, приводимый, как и предыдущий, Дюро-де-ла-Маллем, имеет, как мне кажется, более общее значение и более широкое применение. Тысяча денариев обещается тому, кто приведет или укажет местопребывание беглого раба . Это, конечно, простое вознаграждение, а не цена раба, а Дюро-де-ла-Малль предполагает, что вознаграждение должно быть ниже цены раба, чтобы его хозяин был заинтересован в возвращении своего неверного слуги. Но не следует забывать, что он мог быть вдвойне заинтересован. Беглый раб представлял для него свою личную стоимость, а кроме того, вознаграждение, которое можно было требовать с того, кто его приютил: вспомним остроумный комментарий Летронна к александрийскому объявлению, касающемуся бежавшего раба . с.356 Рим во все эпохи налагал на укрывателей подобного рода штрафы: закон Константина присуждает их к уплате двойной стоимости раба, поэтому господин вполне мог обещать эквивалент настоящей стоимости тому, кто донесет. Я знаю, что в данном случае не делается различия между обратным приводом и доносом: это простой случай иска о взыскании убытков. Но, с другой стороны, заметим, что речь идет о рабе для роскоши, о молодом красивом рабе . Чтобы получить его обратно, господин не остановится перед уплатой полной стоимости; а в том случае, если бы он стоил больше, то сумма, предложенная тому, кто его вернет, могла быть не меньше стоимости более простых рабов. Оценка, данная Горацием в вышеприведенном отрывке, относится к рабу той же категории. Он молод, красив, образован, скромен и, несмотря на это, склонен к побегам; но недостаток, объявленный без предоставления гарантии, так ловко маскируется похвалами, что покупатель думает, что он совершил выгодную сделку, купив его за 8 тысяч сестерций. Цена более высокая, чем в предыдущем случае, но это не должно никого удивлять, так как для этой группы слуг приходится допустить повышение средней стоимости.
Эти цены и цены близкие им встречаются также в некоторых надписях. Обычай освобождать рабов под видом продажи их божеству продолжался в Греции вплоть до эпохи римского владычества. Не говоря уже о ценах, которые на основании одного лишь постепенного повышения можно отнести к данной эпохе (10, 15 и 20 мин), есть и другие показатели, которые определяют эпоху той валютой, в которой они выражены, и тем видом монет, в которых они обозначены. Так, в Тифорее мы находим рабу, оцененную в тысячу денариев, а в другой надписи - двух женщин, выкупленных вместе за 3 тысячи денариев . Этот выкуп, как мы видели, данный при посредничестве бога, представлял собой стоимость раба; и цена должна была быть более или менее одинаковой в Риме и в Греции для одной и той же эпохи.
ПРИМЕЧАНИЯ
4. Рабство
Когда Шопенгауэр («Parerga», xi, 217) говорит, что есть множество старых и новых свидетельств в поддержку «убеждения, что человек превосходит тигра и гиену в жестокости и безжалостности», немало подобных свидетельств он мог найти в рассказах об обращении римлян с рабами. Известный ученый Бирт приложил много усилий, чтобы доказать, что в целом жизнь раба в Риме была не слишком ужасной. Но мы должны сделать вывод, что нарисованная им картина, пусть и корректная, все же страдает односторонностью. Нам не следует совершать такую же ошибку, но с противоположным знаком, поэтому мы обязаны признать справедливость всего, что говорилось о лучших сторонах римского рабства, которое иногда, возможно, было вполне необременительным. Но сейчас мы покажем другую сторону жизни раба в Риме.
Конечно, очевидно, что такую ценную собственность, как раба, никто не стал бы мучить и пытать непрерывно – и меньше всего в древние времена, когда у каждого человека было несколько рабов, рядом с которыми протекала вся его жизнь. Установлено, что первыми рабами в Риме были военнопленные. Возможно, как считает Моммзен, отсюда берут начало узы священных обязанностей, связывающие хозяина и раба. Так, рабу никогда не позволялось давать показания против своего хозяина. С другой стороны, государство всегда защищало хозяина от рабов, отправляло должностных лиц на поиск беглых рабов и приговаривало всех рабов в доме к смерти, если один из них убивал хозяина. Об этом идет речь в знаменитом пассаже из Тацита («Анналы», xiv, 42), и мы должны рассмотреть его подробно, так как он освещает истинное отношение закона к рабам, как бы мягко к ним ни относились их хозяева. Вот этот отрывок: «Префекта города Рима Педания Секунда убил его собственный раб, то ли из-за того, что, условившись отпустить его за выкуп на волю, Секунд отказал ему в этом, то ли потому, что убийца, охваченный страстью к мальчику, не потерпел соперника в лице своего господина. И когда в соответствии с древним установлением всех проживавших с ним под одним кровом рабов собрали, чтобы вести на казнь, сбежался простой народ, вступившийся за стольких ни в чем не повинных, и дело дошло до уличных беспорядков и сборищ перед Сенатом, в котором также нашлись решительные противники столь непомерной строгости, хотя большинство сенаторов полагало, что существующий порядок не подлежит изменению».
Знаменитый юрист Гай Кассий произнес пылкую речь в защиту жестокого закона. Тацит продолжает: «Никто не осмелился выступить против Кассия, и в ответ ему раздались лишь невнятные голоса сожалевших об участи такого множества обреченных, большинство которых бесспорно страдало безвинно, и среди них старики, дети, женщины; все же взяли верх настаивавшие на казни. Но этот приговор нельзя было привести в исполнение, так как собравшаяся толпа угрожала взяться за камни и факелы. Тогда Цезарь, разбранив народ в особом указе, выставил вдоль всего пути, которым должны были проследовать на казнь осужденные, воинские заслоны».
Блестящий ученый Стар в своем замечательном переводе Тацита справедливо указывает, что поведение толпы, требующей отменить жестокую казнь 400 невинных людей, разительно контрастирует с трусостью и жестокостью богатых и знатных сенаторов. Именно страх перед миллионами рабов, страдающих под игом богатых, вынуждал их настаивать на столь устрашающем приговоре.
Неумолимый закон делал положение рабов в Риме невыносимым. Раб был не человеком, а вещью, с которой ее хозяин мог обращаться по своему усмотрению. В «Институциях» Гая (i, 8, I) говорится: «Рабы находятся во власти их хозяев; у всех народов хозяева властны над жизнью и смертью рабов».
Поэтому мы не должны удивляться, что лишь немногие хозяева считали себя обязанными заботиться о старых и больных рабах. Катон Старший советует продавать «состарившихся волов, порченую скотину, порченых овец, шерсть, шкуры, старую телегу, железный лом, дряхлого раба, болезненного раба, продать вообще все лишнее». Цицерон однажды заявил, что в минуту опасности лучше облегчить корабль, выкинув за борт старого раба, чем хорошую лошадь. Это правда, что самые отвратительные жестокости по отношению к рабам имели место в позднюю эпоху, когда во владении отдельных лиц находилось огромное множество рабов; отсюда и поговорка «Сто рабов – сто врагов». Но Плавт, живший примерно за два века до Христа, показывает, что в жизни раба всегда присутствовали порки и постоянный страх перед распятием.
Об обращении с рабами в осажденном городе пишет Аппиан («Гражданские войны», v, 35). Речь идет о Перузии около 38 года до н. э.: «Подсчитав, сколько осталось продовольствия, Луций запретил давать его рабам и велел следить, чтобы они не убегали из города и не дали бы знать врагам о тяжелом положении осажденных. Рабы толпами бродили в самом городе и у городской стены, падая от голода на землю и питаясь травой или зеленой листвой; умерших Луций велел зарыть в продолговатых ямах, боясь, что сожжение трупов будет замечено врагами, если же оставить их разлагаться, начнутся зловоние и болезни».
Если бы с рабами в целом обращались как с людьми, то не было бы тех восстаний рабов, которые перерастали в настоящие войны. Диодор, понимавший это, пишет: «Когда чрезмерная власть вырождается в зверства и насилия, дух покоренных народов приходит в крайнее отчаяние. Любой, кому в жизни выпал жребий подчиненного положения, спокойно уступает право на славу и величие своему господину; но если тот обращается с ним не как с человеческим существом, он становится врагом своего жестокого хозяина».
Эти восстания изобиловали примерами невероятной жестокости. Отметим несколько особенно интересных моментов. Мы читаем у Диодора, описывающего восстание на Сицилии около 240 года до н. э. (xxxiv, 2): «Около шестидесяти лет после того, как Карфаген лишился власти над островом, сицилийцы процветали. Затем разразилось восстание рабов, и вот что было ему причиной: поскольку сицилийцы нажили огромную собственность и собрали колоссальные богатства, они покупали множество рабов. Рабов толпами пригоняли из темниц и сразу же клеймили особыми знаками. Молодых назначали в скотопасы, остальные получали подходящие занятия. Их труд был очень тяжелым, а одежду и пищу им почти не выдавали. Большинство находило себе пропитание разбоем; всюду происходили убийства, по стране бродили шайки разбойников. Губернаторы пытались положить этому конец, но не могли наказать этих рабов-разбойников, так как их хозяева были слишком могущественны. Им оставалось лишь бессильно взирать на разграбление страны. Хозяева в большинстве своем были римскими всадниками, и губернаторы их боялись, так как те были облечены властью судить всех уличенных в преступлениях чиновников. Рабы же не могли больше терпеть своего отчаянного положения и частых беспричинных наказаний; при всякой возможности они собирались и говорили о бунте и, наконец, набравшись решимости, перешли к действиям».
История этого восстания поражает нас своим безграничным ужасом. Диодор (там же) так описывает поступки восставших рабов: «Они врывались в дома и убивали всех подряд. При этом они не щадили даже грудных младенцев, а вырывали их из рук матерей и разбивали о землю. Ни один язык не повернется описать все чудовищные зверства, которые совершались над женщинами на глазах их мужей».
Диодор упоминает римского землевладельца Дамофила и его жену Мегаллис, прославившихся своей исключительной жестокостью. (Любопытный и важный факт: все имеющиеся у нас свидетельства единодушно говорят о жестоком обращении женщин с рабами.) Диодор пишет, что «Дамофил обращался со своими рабами с крайней жестокостью; его жена Мегаллис не отставала от него в наказании рабов, подвергая их всяческим зверствам». И далее: «Так как Дамофил был человек необразованный и незнатный, то безответственное обладание огромным богатством привело его от надменности к жестокости, и в итоге он навлек погибель на себя и на страну, покупая множество рабов и зверски обращаясь с ними: он клеймил тех, кто родились свободными, но попали в плен и были порабощены. Некоторых он заковывал и держал в темницах, других посылал пасти скот, не давая им ни нормальной пищи, ни необходимой одежды. Ни дня не проходило без того, чтобы он не наказывал кого-нибудь из рабов без должной причины, таким свирепым и безжалостным был он от природы. Его жена Мегаллис с не меньшим удовольствием назначала ужасающие наказания своим служанкам и рабам, которые находились под ее надзором».
Вся ненависть восставших рабов в первую очередь излилась на Дамофила и Мегаллис. Последнюю отдали рабыням, и те после истязаний сбросили ее живую с утеса; Дамофила же зарубили мечами и топорами. С поразительной скоростью на сторону восставших переходили все новые и новые люди – Диодор пишет о 200 тысячах повстанцев. Они выиграли несколько сражений с римской регулярной армией, но, будучи осаждены в нескольких городах (где испытывали такие чудовищные муки голода, что начали пожирать друг друга), в конце концов сдались. Пленников на старинный манер пытали, а затем сбрасывали со скал.
О восстании Спартака знают все. Оно было отмечено аналогичными ужасами. В конце концов последние уцелевшие восставшие – около 6 тысяч человек – были взяты в плен и умерли мучительной смертью на крестах, расставленных вдоль Аппиевой дороги.
Мы уже отмечали, что римские женщины прославились своей жестокостью к рабам. Приведем в доказательство несколько важных отрывков. Овидий так говорит об этом («Наука любви», iii, 235 и далее):
Волосы – дело другое. Расчесывай их беззапретно
И перед всеми раскинь их напоказ по плечам.
Только спокойною будь, сдержись, коли станешь сердиться,
Не заставляй без конца их расплетать и сплетать!
Пусть служанка твоя от тебя не боится расправы:
Щек ей ногтями не рви, рук ей иглой не коли, -
Нам неприятно смотреть, как рабыня, в слезах и в уколах,
Кудри должна завивать над ненавистным лицом.
Он же, говоря о волосах своей возлюбленной, так пишет в «Любовных элегиях» (i, 14):
Были послушны, – прибавь, – на сотни извивов способны,
Боли тебе никогда не причиняли они.
Не обрывались они от шпилек и зубьев гребенки,
Девушка их убирать, не опасаясь, могла…
Часто служанка при мне наряжала ее, и ни разу,
Выхватив шпильку, она рук не колола рабе.
Ювенал рисует еще более отталкивающую картину (vi, 474 и далее):
Стоит труда изучить хорошенько, что делают жены,
Чем они заняты целые дни. Если ночью ей спину
Муж повернет, – беда экономке, снимай, гардеробщик,
Тунику, поздно пришел носильщик будто бы, значит,
Должен страдать за чужую вину – за сонливого мужа:
Розги ломают на том, этот до крови исполосован
Плетью, кнутом (у иных палачи нанимаются на год).
Лупят раба, а она себе мажет лицо да подругу
Слушает или глядит на расшитое золотом платье;
Порют – читает она на счетах поперечные строчки;
Порют, пока изнемогшим секущим хозяйка не крикнет
Грозное «вон!», увидав, что закончена эта расправа.
Домоправленье жены – не мягче двора Фалариса.
Раз уж свиданье назначено ей, должно нарядиться
Лучше обычных дней – и спешит к ожидающим в парке
Или, быть может, скорей, у святилища сводни – Исиды.
Волосы ей прибирает несчастная Псека, – сама-то
Вся растрепалась от таски, и плечи и груди открыты.
«Локон зачем этот выше?» И тут же ремень наказует
Эту вину волоска в преступно неверной завивке.
Если рабыня роняла зеркало на ноги госпоже, ее мгновенно ожидало суровое наказание. Гален в своем трактате «О страстях и их излечении» рассказывает о хозяине, который в припадке гнева кусал рабов, бил их кулаками и ногами, выбивал им глаза или калечил их стилем. Есть сведения, что мать императора Адриана в гневе избивала рабынь. Хризосом упоминает о госпоже, которая раздела свою служанку, привязала к кровати и порола так сильно, что люди, проходящие по улице, слышали вопли несчастной девушки. Наказанная девушка демонстрировала всем свою окровавленную спину, когда сопровождала свою хозяйку в баню.
То, что особенно жестокие хозяева кормили рабами миног в своих садках, – не выдумка, а реальность. Сенека пишет на этот счет («О милосердии», i, 18; «О гневе», iii, 40): «Хотя в отношении рабов дозволено все, общий для всех живых существ закон запрещает поступать известным образом против кого бы то ни было. Любой человек должен возненавидеть Ведия Поллиона даже сильнее, чем ненавидели его рабы, ибо он откармливал мурен человеческой кровью и приказывал любого провинившегося бросать в водоем, представлявший собой не что иное, как яму со змеями. Он заслужил тысячи смертей вне зависимости от того, откармливал ли он мурен для своего стола, бросая им рабов, или же содержал мурен лишь для того, чтобы кормить их таким способом».
Второй отрывок более нагляден: «Август… обедал у Ведия Поллиона. Один из рабов разбил хрустальную чашу; Ведий приказал схватить его, предназначая для отнюдь не обычной казни: он повелел бросить его муренам, которых содержал у себя в огромном бассейне. Кто усомнится, что это было сделано ради удовлетворения прихоти изнеженного роскошью человека? Это была лютая жестокость. Мальчик вырвался из рук державших его и, бросившись к ногам Цезаря, молил лишь об одном: чтобы ему дозволили умереть любой другой смертью, только не быть съеденным. Взволнованный неслыханной доселе жестокостью, Цезарь приказал мальчика отпустить, а все хрустальные чаши перебить перед своими глазами, наполнив осколками бассейн. Так он употребил свое могущество во благо».
Но мягкое обращение с рабами, к которому призывает гуманный Сенека, всегда было исключением, как мы видим из его собственных слов: «В отношении рабов дозволено все». К сожалению, слова Галена («О суждениях Гиппократа и Платона», vi, extr.), по-видимому, ничуть не грешат против правды: «Таковы те, кто наказывает своих рабов за проступки ожогами, беглецам отрубает и калечит ноги, воров лишает рук, обжор – желудков, сплетников – языков…» (см. речь Цицерона в защиту Клуенция, эпизод с отрубленным языком (66, 187), «…короче, наказывая ту часть тела преступника, которая послужила орудием преступления». Да и сам Сенека советует Луцилию следующее («Письма к Луцилию», 47): «Любовь не уживается со страхом. Поэтому, на мой взгляд, ты правильно поступаешь, когда, не желая, чтобы рабы тебя боялись, наказываешь их словами. Побоями наставляют бессловесных животных». Колумелла и Варрон говорят в том же духе. Но сообщения о жестоком обращении с рабами намного более многочисленны; разумеется, подозрительность и суровость хозяев усиливались вместе с ростом числа рабов, и поэтому постоянно изобретались еще более изощренные пытки.
Что касается количества рабов в Риме, можно привести следующие цифры: Эмилий Павел, по некоторым сведениям, привел в Рим 150 тысяч пленников, а Марий – 60 тысяч кимвров и 90 тысяч тевтонов. Иосиф Флавий утверждает, что в конце I века н. э. в Риме было до миллиона рабов. Средиземноморье стало ареной оживленной работорговли, а пираты практиковали похищение обитателей побережья и продажу их в рабство.
Наконец, нельзя забывать, что римский закон запрещал пытать свободного человека, но всегда поощрял этот жестокий метод выбивания показаний из рабов. Показания раба, данные не под пыткой, вообще не принимались во внимание. Пытка обязательно сопровождала допрос любого не свободнорожденного человека. Она включала в себя все виды порки, а также чудовищные истязания, позаимствованные Средневековьем у Рима и столетиями применявшиеся при каждом важном расследовании. В число орудий пытки входили fidiculae – веревки для разрывания суставов, equuleus – козлы, на которые сажали раба и выворачивали ему члены из суставов либо воротом, либо гирями, привязанными к ногам; на голую кожу рабам клали раскаленные металлические пластины, применялись и ужасные кожаные бичи, снабженные шипами и костяшками для усиления эффекта. Чтобы добиться признания, следователи не стеснялись пытать даже рабынь. Тацит («Анналы», xv, 57) описывает пытку девушки-рабыни, от которой добивались показаний о заговоре против Нерона: «Между тем Нерон, вспомнив, что по доносу Волузия Прокула содержится в заключении Эпихарида, и полагая, что женское тело не вытерпит боли, велит терзать ее мучительными пытками. Но ни плети, ни огонь, ни ожесточение палачей, раздраженных тем, что не могли справиться с женщиной, не сломили ее и не вырвали у нее признания. Итак, в первый день допроса ничего от нее не добились. Когда на следующий день ее в носильном кресле тащили в застенок, чтобы возобновить такие же истязания (изувеченная на дыбе, она не могла стоять на ногах), Эпихарида, стянув с груди повязку и прикрепив к спинке кресла сделанную из нее петлю, просунула в нее шею и, навалившись всей тяжестью тела, пресекла свое и без того слабое дыхание».
Валерий Максим рассказывает о рабе, «еще почти ребенке», которого подвергли ужасным пыткам – его секли, жгли металлическими пластинами, вырывали конечности из суставов. Этот случай автор приводит как пример верности рабов. Из его рассказа, а также из рассказа Тацита, мы видим, сколь мало внимания обращалось на пол и возраст пытаемых, если они не были свободнорожденными. Очень интересно проследить, как Римское государство со времен империи пыталось принять меры против самых вопиющих случаев жестокости по отношению к рабам. Без сомнения, отчасти это произошло вследствие изменения социальных условий; но возможно, сыграло свою роль и распространение гуманных идей, какие мы находим в первую очередь у Сенеки, а позже – в христианских сочинениях. Вскоре после основания империи был принят закон, запрещавший хозяевам осуждать своих рабов на бои с дикими зверями и передававший это право официальным судьям («Дигесты», xlviii, 8, II, 2). Со времен Антонина Пия раб, считавший, что с ним слишком жестоко обращаются, мог пожаловаться муниципальному судье, а при известных обстоятельствах мог быть продан другому хозяину. Клавдий постановил, что рабы, из-за болезни брошенные своими хозяевами, становятся свободными. Адриан лишил хозяев права убивать рабов по своему усмотрению и продавать их в цирки, а Константин приравнял умышленное убийство раба к убийству свободного человека («Дигесты», i, 12, I; Спартиан. Адриан, 18; Кодекс Юстиниана, ix, 14). Эпохой Адриана датируется многозначительная формула: patria potestas in pietate debet, non atrocitate consistere («отцовская власть должна выражаться в любви, а не в жестокости»).
Мы не должны забывать, что распространение этих гуманных взглядов в немалой степени обязано изменению экономических условий. После того момента, как римляне лишились возможности проводить дальнейшие завоевания и ограничились улучшением организации и управления своей колоссальной империей, важнейшие источники рабов (ввоз военнопленных и похищения) существенно уменьшились. Известно, что количество рабов достигло максимума в начале имперской эпохи.
Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги История рабства в античном мире. Греция. Рим автора Валлон АнриТОМ II – РАБСТВО В РИМЕ Глава первая. СВОБОДНЫЙ ТРУД И РАБСТВО В ПЕРВЫЕ ВЕКА РИМА Выводы, к которым мы пришли на основании изучения истории общественных отношений в Греции, касающихся влияния рабства, могут быть проверены и найдут себе подтверждение в истории Рима. Число
Из книги Сексуальная жизнь в Древнем Риме автора Кифер Отто4. Рабство Когда Шопенгауэр («Parerga», xi, 217) говорит, что есть множество старых и новых свидетельств в поддержку «убеждения, что человек превосходит тигра и гиену в жестокости и безжалостности», немало подобных свидетельств он мог найти в рассказах об обращении римлян с
Из книги От рабства к рабству [От Древнего Рима к современному Капитализму] автора Катасонов Валентин ЮрьевичГлава VIII. Рабство социальное и рабство духовное Как имеющие на ногах оковы не могут удобно ходить, так и те, которые собирают деньги, не могут взойти на небо. Прп. Иоанн Лествичник Рабство богатства тяжелее всякого мучения, о чем хорошо знают все те, которые удостоились
Из книги История России от древнейших времен до начала XX века автора Фроянов Игорь ЯковлевичРабство Наряду с зависимыми крестьянами к частновладельческим хозяйствам принадлежали рабы-холопы. Холопы, получавшие от господина небольшой надел земли в собственность, назывались страдниками (страда - сельскохозяйственные работы). Основной их обязанностью была
Из книги Голосуйте за Цезаря автора Джонс ПитерРабство Рабство было в древнем мире совершенно обычным явлением. Большинство рабов приобреталось на невольничьих рынках - мужчины, женщины и дети, плененные в ходе войн либо захваченные пиратами, а затем перепроданные. Они были такими же, как вы и я, с разными интересами
Из книги Величие Вавилона. История древней цивилизации Междуречья автора Саггс ГенриРабство Рабы (в обычном понимании) были, но они никогда не составляли большинство населения, и работа всей общины никогда не зависела от них. В раннединастическом периоде они не были важным социальным элементом и в основном состояли из военнопленных. Таких рабов
Из книги Колониальная эра автора Аптекер ГербертIII. Рабство и капитализм Первым по времени районом вне Европы, вызвавшим праведные воздыхания благочестивых миссионеров, привлекшим к себе благосклонные взоры алчных купцов и освященные мечи милостивых государей, явился тот земельный массив, который был расположен
Из книги Самоубийство Украины [Хроника и анализ катастрофы] автора Ваджра Андрей7. Рабство На данный момент Украина является лидером Восточной Европы по количеству оказавшихся в рабстве людей. Ежегодно в стране жертвами работорговли становятся 117 тыс. человек!Наши «свидоми» правители очень любят рассуждать о том, что некий украинский народ на
Из книги Всемирная история. Том 2. Бронзовый век автора Бадак Александр НиколаевичРабство В период Шан (Инь) рабы не имели своего наименования, но существовало несколько иероглифов для обозначения рабов, что особенно характерно для раннего периода рабовладельческого общества. К примеру, иероглиф «ну», обозначающий понятие «раб», изображал человека,
Из книги Ящик Пандоры автора Гунин Лев Из книги Варвары. Древние германцы. Быт, Религия, Культура автора Тодд МалькольмРАБСТВО В древней Германии существовало рабство, но нам трудно определить, насколько же оно было распространено. В некоторых областях рабов было больше, чем в других: например, у маркоманнов во II в. и у аламаннов в IV. Эти области находились неподалеку от римских границ:
автора Бадак Александр НиколаевичРабство В период Западного Чжоу рабы составляли довольно многочисленный слой общества. Первоначально иероглиф «минь» значил «раб». Позже для обозначения стали употреблять слова: «лиминь», «цнь-ли», «мяоминь», «ваньминь». В рабовладельческом обществе рабы
Из книги Всемирная история. Том 3 Век железа автора Бадак Александр НиколаевичРабство Рабство гомеровского периода существенно отличается от рабства позднего времени. В своей основе оно носило патриархальный характер, о чем свидетельствуют и термины, обозначавшие их «домочадцы», так как в гомеровское время рабы фактически входили в состав семьи
Из книги Человек в Африке автора Тернбул Колин М.Глава 7. Рабство Оби н’кьере оби асе (Ни один человек не имеет права раскрывать происхождение другого) Пословица акан Иногда в защиту европейских работорговцев, орудовавших в Западной Африке, говорят, что сами африканцы тоже были рабовладельцами. Будь это даже так, это
Из книги Миссия России. Национальная доктрина автора Вальцев Сергей ВитальевичРабство Недавно в центре Москвы, напротив храма Христа Спасителя, был установлен памятник государю Александру II, на котором начертаны следующие слова: «Отменил в 1861 г. крепостное право в России и освободил миллионы крестьян от многовекового рабства».Многовековое
Из книги Быт и нравы царской России автора Анишкин В. Г.План
Введение
1 Общая характеристика рабства в Древнем Риме
1.1 Источники рабов
1.2 Функции рабов
1.3 Положение рабов
1.4 Правовой аспект
2 Трансформация рабства в истории Древнего Рима
2.1 «Патриархальное рабство» ранней республики
3 «Расцвет» рабства
4 Роль рабов в классовых битвах
5 Исчезновение массового рабства
6 Введение крепостного права
Список литературы
Введение
Рабство в Риме получило наибольшие размеры по сравнению с другими древними государствами и проявлялось в самых отвратительных формах.
1. Общая характеристика рабства в Древнем Риме
1.1. Источники рабов
Основным источником рабов был захват пленных. Именно пленные иностранцы составляли подавляющее большинство рабов в Древнем Риме, о чем свидетельствует анализ многочисленных письменных источников, в частности, надгробных надписей. Например, как указывает известный французский историк С.Николе, большинство рабов в Сицилии в конце II в. до н.э. (когда рабство на острове достигло наибольших масштабов) были уроженцами Малой Азии, Сирии, Греции, которые были незадолго до этого захвачены Римом.
В понимании римлян, - пишет историк, - раб ассоциировался с иностранцем. Так же как древние греки считали всех варваров низшей расой, у которых естественным состоянием было рабство, такие же взгляды разделяли и римляне. Например, Цицерон писал о распространенном мнении, согласно которому некоторые расы предназначены для рабства .
Другим источником рабов было морское разбойничество, достигшее кульминационного пункта в эпоху первого триумвирата (середина I в. до н.э.), которое в отдельные периоды римской истории также значительно содействовало увеличению числа рабов.
Третьим источником рабов было право кредитора обратить в рабство своего должника. В частности, такое право было легализировано законами двенадцати таблиц (V в. до н.э.). По истечении срока займа должнику предоставлялся один месяц льготы; если долг не уплачивался, суд отдавал должника кредитору (jure addicitur) и последний держал его у себя дома в оковах в течение 60 дней. Закон определял для таких случаев количество хлеба, которое получал заключенный (не менее 1 фунта на день), и вес оков (не более 15 фунтов). За время заключения кредитор три раза мог выводить своего должника на рынок и объявлять сумму долга. Если никто не выражал желания выкупить его, он превращался в раба (servus), которого кредитор мог продать, но только вне римской территории. Те же законы двенадцати таблиц давали отцу право продавать в рабство своих детей.
Вместе с тем, в IV в. до н.э. в Риме был принят закон Петелия, который запрещал обращать в рабство римских граждан – отныне рабами могли быть лишь иностранцы, и лишь в исключительных случаях (например, совершение серьезного преступления) ими могли стать граждане Рима. Согласно этому закону римлянин, публично объявлявший о своей несостоятельности (банкротстве), лишался всего своего имущества, которое отбирали в уплату долгов, но сохранял личную свободу. С.Николе пишет в этой связи об «отмене долгового рабства» в Риме в 326 г. до н.э. Хотя есть упоминания о том, что данный закон в последующем обходили, но как полагают историки речь идет не о долговом рабстве, а о неких формах отработки долга, без формального обращения в рабство .
В период римского завоевания Средиземноморья во II-I вв. до н.э. долговое рабство вновь стало важным источником пополнения рабов – но уже за счет жителей покоренных стран. Известно много случаев массового обращения в рабство на завоеванных Римом территориях за неспособность уплатить высокие римские налоги (см. далее).
Были и такие случаи, когда государство подвергало гражданина maxima capitis diminutio, то есть превращало его в раба, за совершенные им преступления. Осуждённые на казнь преступники зачислялись в разряд рабов (servi poenae), потому что в Риме только раба можно было передавать в руки палача. Позднее для некоторых преступлений наказание было смягчено, и «рабов наказания» ссылали в рудники или каменоломни.
Если, наконец, свободная женщина вступала в связь с рабом и не прекращала её, несмотря на троекратный протест господина, она становилась рабыней того, кому принадлежал раб.
Ко всем перечисленным источникам рабства нужно присоединить ещё естественный прирост несвободного населения. Ввиду медленности этого роста установилась торговля рабами. Рабы ввозились в Рим отчасти из Африки, Испании и Галлии, но преимущественно из Вифинии, Галатии, Каппадокии и Сирии. Торговля эта приносила большой доход казне, так как ввоз, вывоз и продажа рабов были обложены пошлиной: с евнуха взималось 1/8 стоимости, с остальных - 1/4, при продаже взималось 2-4 %. Работорговля была одним из самых выгодных занятий; ею занимались самые знатные римляне, напр. Катон Старший, рекомендовавший ради большей доходности скупать и дрессировать рабов для перепродажи. Первое место в работорговле принадлежало грекам, за которыми было преимущество опыта. Для ограждения интересов покупателей принимались многочисленные меры. Цены на рабов постоянно колебались в зависимости от спроса и предложения. Средняя стоимость раба при Антонинах была 175-210 р.; но в отдельных случаях, как например за красивых молодых рабынь, платилось и до 9000 р.
1.2. Функции рабов
Голландский учёный Помпа («Titi Pompae Phrysii de operis servorum liber», 1672) насчитал 146 функций, выполнявшихся рабами в доме богатого римлянина. В настоящее время после новых исследований эту цифру приходится значительно увеличить.
Весь состав рабов делился на две категории: familia rustica и familia urbana. В каждом имении во главе familia rustica стоял управляющий (villicus), следивший за исполнением рабами своих обязанностей, разбиравший их ссоры, удовлетворявший их законные нужды, поощрявший трудолюбивых и наказывавший виновных. Этими правами управляющие часто пользовались весьма широко, в особенности там, где господа или совсем не вмешивались в дело, или не интересовались участью своих рабов. У управляющего был помощник со штабом надсмотрщиков и мастеров. Ниже стояли многочисленные группы рабочих на полях, виноградниках, пастухов и скотников, прядильщиц, ткачей и ткачих, валяльщиков, портных, плотников, столяров и т. д. В крупных имениях каждая такая группа делилась, в свою очередь, на декурии, во главе которой стоял декурион. Иногда не менее многочисленна была и familia urbana, делившаяся на персонал управляющий (ordinarii), пользовавшийся доверием господина, и персонал для услуг господину и госпоже как в доме, так и вне его (vulgares, mediastini, quales-quales). К числу первых принадлежали домоправитель, кассир, бухгалтер, управляющие домами, сдаваемыми внаем, покупщики припасов и т. д.; к числу вторых - привратник, заменявший сторожевого пса и сидевший на цепи, сторожа, придверники, хранители мебели, хранители серебра, гардеробщики, рабы, вводившие посетителей, рабы, приподнимавшие пред ними портьеры, и т. п. В кухне теснилась толпа поваров, пекарей хлеба, пирогов, паштетов. Одна служба за столом богатого римлянина требовала немалого количества рабов: обязанность одних - накрывать на стол, других - накладывать кушанье, третьих - пробовать, четвёртых - наливать вино; были такие, о волоса которых господа вытирали свои руки, толпа красивых мальчиков, танцовщиц, карликов и шутов развлекала гостей за едой. Для личных услуг к господину приставлены были камердинеры, купальщики, домашние хирурги, брадобреи; в богатых домах имелись чтецы, секретари, библиотекари, переписчики, выделыватели пергамента, педагоги, литераторы, философы, живописцы, скульпторы, счетчики, агенты по торговым делам и т. д. В числе лавочников, разносчиков, банкиров, менял, ростовщиков было немало рабов, занимавшихся тем или другим делом на пользу своего господина. Когда господин появлялся где-либо в публичном месте, перед ним всегда шествовала толпа рабов (anteambulanes); другая толпа замыкала шествие (pedisequi); nome n clator называл ему имена встречных, которых надлежало приветствовать; distributores и tesserarii распределяли подачки; тут же были носильщики, курьеры, посыльные, красивые юноши, составлявшие почётную стражу госпожи, и т. д. У госпожи имелись свои стражи, евнухи, акушерка, кормилица, баюкальщицы, пряхи, ткачихи, швеи. Беттихер написал целую книгу («Сабина») специально о штате рабов при госпоже. Рабами были преимущественно и актёры, акробаты, гладиаторы. На подготовку рабов образованных (litterati) тратились большие суммы (напр. Крассом, Аттиком). Многие господа специально воспитывали для того или другого дела своих рабов и затем предоставляли их за плату в распоряжение желающих. Услугами наемных рабов пользовались лишь небогатые дома; богачи старались всех специалистов иметь у себя дома.
Кроме рабов, принадлежавших частным лицам (servi privati), были рабы общественные (servi publici), принадлежавшие или государству, или отдельному городу. Они строили улицы и водопроводы, работали на каменоломнях и в рудниках, чистили клоаки, служили на бойнях и в разных общественных мастерских (воинских орудий, верёвок, снастей для судов и пр.); они же занимали при магистратах низшие должности - посыльных, вестников, прислужников при судах, тюрьмах и храмах; они бывали государственными кассирами и писцами. Из них же составлялась свита, сопровождавшая каждого провинциального чиновника или полководца на место его должности.
1.3. Положение рабов
Древние писатели оставили нам много описаний ужасного положения, в котором находились римские рабы. Пища их по количеству была крайне скудная, по качеству никуда не годилась: выдавалось именно столько, чтобы не умереть с голоду. А между тем труд был изнурительный и продолжался с утра до вечера. Особенно тяжело было положение рабов на мельницах и в булочных, где нередко к шее рабов привязывали жернов или доску с отверстием посредине, чтобы помешать им есть муку или тесто, - и в рудниках, где больные, изувеченные, старики и женщины работали под кнутом, пока не падали от истощения. В случае болезни раба его отвозили на заброшенный «остров Эскулапа», где ему и предоставляли полную «свободу умирать». Катон Старший советует продавать «старых быков, больной скот, хворых овец, старые повозки, железный лом, старого раба, больного раба и вообще все ненужное». Жестокое обращение с рабами было освящено и преданиями, и обычаями, и законами. Лишь во время Сатурналий рабы могли чувствовать себя несколько свободно; они надевали шапку отпущенников и садились за стол своих господ, причём последние иногда даже оказывали им почести. Все остальное время над ними тяготел произвол господ и управляющих. Цепь, кандалы, палка, бич были в большом ходу. Нередко случалось, что господин приказывал бросить раба в колодец или печь или посадить на вилы. Выскочка из вольноотпущенников Ведий Поллион за разбитую вазу велел бросить раба в садок с муренами. Август приказал повесить на мачте раба, убившего и съевшего его перепелку. В рабе видели существо грубое и нечувствительное и поэтому наказания для него придумывали возможно более ужасные и мучительные. Его мололи в мельничных жерновах, облепляли голову смолой и сдирали кожу с черепа, обрубали нос, губы, уши, руки, ноги или подвешивали голого на железных цепях, оставляя на съедение хищных птиц; его распинали, наконец, на кресте. «Я знаю, - говорит раб в комедии Плавта, - что моим последним жилищем будет крест: на нём покоятся мой отец, дед, прадед и все мои предки». В случае убийства господина рабом подвергались смерти все рабы, жившие с господином под одной крышей. Только положение рабов, служивших вне господского дома - на судах, в магазинах, заведующими мастерских - было несколько легче. Чем хуже была жизнь рабов, чем тяжелее работа, чем суровее наказания, чем мучительнее казни, тем сильнее рабы ненавидели господина. Отдавая себе ясный отчёт в том, какие чувства питают к ним рабы, господа, как и государственная власть, много заботились о предупреждении опасности со стороны рабов. Они старались поддерживать несогласия между рабами, разобщать рабов одинаковой национальности.